Нина В. Вернадская

Скорбные дни Рождества 1944-45 года

Публикуемые записи посвящены весьма деликатной теме - как дети-эмигранты узнают о кончине на родине своих родителей. Записки жены Г.В.Вернадского зафиксировали, как в США узнали о последних днях выдающегося естествоиспытателя, философа, организатора и историка науки, политического и общественного деятеля, академика Владимира Ивановича Вернадского (1863-1945).

Фигура академика В.И.Вернадского в представлении не нуждается. За годы перестройки он превратился в культовую фигуру российской науки, олицетворяющую собой пример истинного служения отечеству. Между тем, академик всегда утверждал, что ученый по существу интернационален - для него на первом месте, раньше всего стоит его научное творчество и оно лишь частично зависит от места, где оно происходит. Если родная страна не даст ему возможности его проявить, он морально обязан искать этой возможности в другом месте1. Несмотря на неоднократные попытки научно устроиться за границей, Вернадский так никогда и не эмигрировал из России. Лишь в очень преклонном возрасте академик стремился уехать в США к детям2 - сыну, историку Георгию Владимировичу Вернадскому (1887-1978), и дочери, врачу-психиатру Нине Владимировне Толль (1898-1986)3. Советские власти были прекрасно осведомлены о желании ученого: переписка Вернадских4 во время войны шла непосредственно через посла СССР в США М.М.Литвинова, однако совершенно не препятствовали развитию темы воссоединения семьи. Еще до кончины отца Г.В.Вернадский собирался приехать в СССР: Советское правительство дало мне и Нине разрешение на поездку в Москву для свидания с отцом и даже места на советском самолете. Лететь мы должны были через Аляску и Сибирь. Все уже было налажено и мы готовились выезжать, как позвонил советский консул из Нью-Йорка и сообщил о папиной кончине (6 января 1945)5. Но и в дальнейшем Г.В.Вернадский не оставлял мысли посетить родину; 3 сентября 1946 он сообщал своей кузине С.М.Бакуниной: “...у нас был план поездки в Москву на будущее лето, т.к. мне хочется ознакомиться с архивом отца, но не знаю, осуществимо ли это. Пока еще ничего для этого не предпринимали”6.

Как видно из этих писем и публикуемых ниже записок Н.В.Вернадской, советские власти всячески содействовали контактам Вернадских, по-видимому, не без оснований рассчитывая в перспективе на пропагандистские дивиденды очередной акции возвращенства. Начало холодной войны остановило реализацию этих планов и Георгий Вернадский так никогда и не побывал в СССР.

Записки Н.В.Вернадской хранятся в: BAR; George Vernadsky Collection. Box 143 (Notes Нины Вернадской).

14 января 1945. Рождество 1944 года

27 декабря в 7 часов утра по телефону передали телеграмму из Москвы, 26 декабря в 12.31 дня: “Father dangerously ill Right hand speaking faculty paralysed Surrounded good care Will send often news Anna Shakhovskaia7”8.

Мы ответили: We are deeply grieved father’s illness Convey him our love Tell him his article Noosphere being published in American Scientist to appear this January9 Wish could be near him with you all10.

Вечером 27-го в 7 часов Георгий звонил по телефону Ниночке11, спрашивал, что она думает; она говорила, что если первую неделю будет без перемен, то есть надежда.

29-го утром в 7 часов, пятница, телефон мне от Кисочки12: от 28 декабря 2 часа 19 мин. (Телеграмма перепутана: Dear brother Theodorizeed Letter follows Katherine Ilinskaia13).

Мы ответили: Cable received distorted Understood brother Theodore 14 died Deeply grieved Our love to all Nina Vernadsky15.

В субботу 30-го утром в 10 ч. телеграмма от 29-го 2 ч. 40 дня о Владимире Ивановиче: “No change A Shakhovskaia16”

В эту же субботу днем звонил по телефону из New York’а вице-консул Михайлов17, объявил Георгию, что ему дано разрешение для поездки в Москву, просил на другой день приехать для переговоров к 3-м часам.

В воскресенье 31 декабря. Георгий поехал в New York, пришел в советское консульство в 3 часа, говорил сначала с Пав[лом] Петр. Михайловым, спросил, может ли Нина ехать. Тот сказал, что не видит препятствий, но что надо запросить Москву, и что думает, что поездку можно устроить в советском аероплане, потом представил Георгия генеральному консулу Евг. Дм. Киселеву18. Тот подтвердил сказанное Михайловым и когда Георгий выразил сомнение, сможет ли он себе устроить отпуск в университете, Киселев сказал, что это нужно во что бы то ни стало устроить, что врачи считают, что приезд сына может продлить жизнь академику Вернадскому и что долг Георгия перед наукой и Советским Союзом помочь продлить жизнь академика Вернадского. Георгий ответил, что это прежде всего его сыновний долг, на что Киселев ответил: Да, да, конечно. Вернулся Георгий к вечеру, Нового года не встречали.

В понедельник обдумывали и обсуждали с Гришей [Старицким]19 и Софьей Владимировной [Паниной]20. Она советовала отложить до весны (она приходила к нам с тех пор каждый день и трогательно беспокоилась больше нас самих).

Вторник 2-го января. Утром [Георгий] переговорил с Labaree21, рассказав ему о положении дел, не ожидая, что можно устроить отпуск сейчас же. Но он отнесся сердечно, сам предложил Георгию устроить отпуск с 15 января до 1 марта, что со стороны History Department не будет препятствий, но что он думает, что и Administration согласится. Уже в 12 ч. дня он позвонил, что говорил с Seymour’ом22 и что все устроено.

В этот же день, вторник 2 января, Георгий звонил Hutchinson’у23, сказав, что Георгий и Нина собираются в Москву, на что Hutchinson сказал, что постарается к отъезду отпечатать оттиски папиной статьи о Ноосфере, чтобы Георгий и Нина могли ее ему отвезти.

Labaree переговорил с Dean Meeks’ом24 и Hamilton’ом25 и Hamilton согласился закончить курс Георгия History 45A в Yale College.

В это же утро Нина26 получила письмо от Office of Censorship27 (cable and radio censor) с просьбой удостоверить свою личность и объяснить предполагаемый ими скрытый смысл в телеграмме о смерти Феди. Нина ответила и они отстали. Днем Георгий звонил Михайлову и сообщил о получении отпуска из университета и что Георгий и Нина готовы ехать, если дадут обоим разрешение и проезд. Георгий сказал, что собирается в пятницу 5-го января быть в Вашингтоне, чтобы повидать посла и хлопотать в State Department28 об американском паспорте.

Михайлов сказал, что он позвонит об этом послу и чтобы Георгий ему, Михайлову, позвонил накануне поездки в Вашингтон. Вечером звонил по телефону Мише Карповичу29, объяснив ему, в чем дело, и прося его прочесть за Георгия последнюю лекции по курсу в Columbia30 15 января и прочесть экзаменационные тетрадки. Он согласился.

Написал Георгий special delivery31 Krout’у32 в Columbia и John Ross’y33 в Вашингтон.

В среду вечером получили телеграмму от 2 января: Got little hope recovering Medical assistance provided Send our love Anna Shakhovskaia”34. Легли спать, думая, что это значит - “мало надежды на поправку”, но утром Георгий воспламенился надеждой, что Аня хотела сказать “маленькая надежда на поправку”.

Среда. Нина остриглась и оба снялись для паспорта.

Четверг. Софья Владимировна сначала поняла телеграмму, что мало надежды, а потом пришла сказать, что возможно, что есть надежда.

Нина служила панихиду о Феде.

Георгий уплатил подоходный налог 215 долларов, так как ему сказали в Travel bureau в Taft’е, что квитанция об уплате нужна для получения паспорта (оказалось потом, что для граждан это не нужно).

В 3 часа Георгий говорил по телефону с Михайловым, который сказал, что посол предупрежден о Георгином приезде и что Георгий может его видеть в любое время после 9-ти утра.

В 11 ч вечера четверг 4-го января Георгий выехал в Вашингтон. Сидел 2 часа на Pennsilvania Station, поезд опоздал и вместо 8 утра пришел почти в 9 в пятницу 5 января. В советское посольство Георгий попал без четверти 10. Посла не было, вышел его секретарь Слюсаренко и сказал, что посол примет Георгия в 11.30. Георгий пошел в State Department к Ross’y и условился, что придет опять в 2.15 и что Ross устроит ему свидание с необходимыми лицами по получении паспорта. В 11.30 Георгий пришел в посольство, у посла сидел еще посетитель, какой-то другой посол. Посол Андр. Андр. Громыко35 принял Георгия без четверти 12 (5 января пятница). Сказал, что уверен, что разрешение Нине дадут, но еще Москву не запрашивал. Сказал, что проезд будет предоставлен на аероплане, но что в уведомлении из Москвы не было сказано, что проезд даром, впрочем, думает, что препятствий не будет, также и насчет продовольствия в дороге. Насчет разных деталей сказал, чтобы Георгий поговорил с заведующим консульским отделом товарищем Туманцевым. Секретарь Слюсаренко проводил Георгия к Туманцеву (во флигеле того же здания). Пока Слюсаренко вел Георгия через роскошные гостинные посольства, Георгия сказал ему: У Вас хорошее помещение, на что он ответил: “Да ничего, только тесновато, мало места”. С Туманцевым говорил о размене денег, продовольствии дорогой, во что одеться и т.д.

Вышел из посольства в час дня. Ни в один из ресторанов не мог попасть, всюду толпы и очереди. Закусил в грязной дыре. В 2.15 пришел к Ross'y в State Department. Ross сначала представил Георгия временно заведующему Русским Отделом Elbridge Durbrow36, который дал карточку к George F. Kennan37 в Американское посольство в Москве, был вообще очень любезен. Потом Ross провел Георгия в паспортный отдел через улицу и представил Mrs Shiply. Она лично опросила Георгия для заявления о паспорте и обещала выслать паспорт без замедления. Поспел на вокзал только к 5-ти часовому поезду, на вокзале в ресторане толпы - невозможно поесть. Поезд вышел из Вашингтона с опозданием и пришел на Pennsilvania Station с опозданием почти на час. Не поспел к 10 час поезду на Grand Central, зато поужинал у Childs’a38. Приехал домой только в 2 часа ночи. На утро вставали в 7 ч. - лекция.

В субботу 6 января послал air mail39 в Seattle Aliaskan Travel Control Comission с просьбой о разрешении на пролет от Great Falls Montana до Fair Banks Alaska.

3-6 были Ниночка и Танечка40, приехавшие из Foxboro Mass[achusets] повидаться. Н.П.[Толль]41 не пришел, хотя мы его звали. Позже пришли Софья Владимировна и Гриша. Было очень трогательно и хорошо. Танечка в очках и в первый раз в ней почувствовался перелом к сознательности42.

В воскресенье 7-го января около 8 часов вечера позвонил Михайлов: “Приготовьтесь услышать тяжелое известие. Академик Вернадский Владимир Иванович скончался в Москве вчера в 4 часа утра. Посол, Генеральный консул и я лично выражаем Вам и Вашей жене свое соболезнование”. Георгий в ответ что-то сказал, упомянув, что выражаю сочувствие Академии наук. И сказал, что вопрос о поездке, конечно, отпадает. Михайлов сказал: “С дипломатической стороны не отпадает, разрешение не отменено.” Георгий сказал, что он хотел ехать к отцу, а так ему ехать ни к чему. Он сказал: Во всяком случае, зайдите как-нибудь ко мне.

Георгий сказал: Хорошо, потом, я напишу.

Позвонила Нина Софье Владимировне, а Георгий позвонил Ниночке, которая очень просила к ней приехать завтра. Георгий сказал, что завтра едет в New York читать лекцию, приедем на днях. Нина сразу вдруг как волну ответственности почувствовала за Ниночку и Танечку, точно эта телеграмма переложила заботу и ответственность с родителей на брата и сестру.

Георгий написал послу, выражая благодарность за доброе отношение, и Михайлову, сообщая, что будет у него в следующий понедельник в 3 часа дня.

Понедельник 8 января

Пришел паспорт. Георгий звонил Labaree, Hamilton’у и Hutchinson’у. В 4.30 разговаривал с Krout’ом в Columbia, Krout сообщил, что отпуск дан. Георгий ответил, что в этом уже нет надобности.

Обед с Керенским43 в Columbia Faculty Club. За обедом Krout зачем-то сказал Керенскому о смерти отца Георгия. Керенский после обеда долго молча жал Георгию руку. Флоринский44 тоже услышал и приставал, каким образом Георгий услышал о смерти отца. Вместо первого часа лекции Георгий был со своими студентами на докладе Керенского. Второй час Георгий кое-как прочел лекцию. У Нины была в этот вечер Елена Roberts45 (было тяжело быть одной). Позвонили по телефону телеграмму из Москвы, отказались сообщить ее Нине. Когда Георгий вернулся в 12 часов ночи - позвонил в Western Union. Телеграмма: Deeply grieved Your father died Accept heartful sympathy Anna Shakhovskaia Catherine Ilyinskaia46.

Вторник 9 января.

В 11 служили панихиду новопреставленных Владимира и Федора. Присутствовали кроме Нины и Георгия Гриша, Соф. Вл. Панина, Алдр. Ив. Петрункевич47, Prof. Hutchinson. Днем отправили Ане [Шаховской] следующую телеграмму: Deeply grieved father’s death Very grateful you both for your cares With love George Nina Vernadsky48.

В четверг в 11.35 выехали в Foxboro к Ниночке и Танечке. Пробыли там сутки. Очень было хорошо и тепло. Вернулись в пятницу вечером. Так все кончилось49.

 

 

1 ГАРФ. Ф. 1698. Оп. 1. Д. 3 Л. 3об. (Н.П.Горбунову, [не позднее октября 1928]).

2 См. письмо В.И.Вернадского М.М.Литвинову от 24 декабря 1941 (АРАН. Ф. 518. Оп. 3. Д. 1975). Последняя встреча В.И.Вернадского с детьми произошла в сентябре 1935; впечатления от нее Н.В.Вернадская записала в дневнике: На вокзале встретили Владимир Иванович, Ниночка [дочь В.И.Вернадского - М.С.], очень толстая (погрубевшая), но как всегда сияющая приветливостью. Владимир Иванович какой-то стал сухенький и физически и духовно. Он как-то грустно изменился. В предыдущий наш приезд он был удивительно светлый и мягкий. А теперь он старчески тянется к Танечке [внучка В.И.Вернадского - М.С.] как к продолжательнице рода и других как-то не замечает и бывает нелюбезен. Что-то в этом тяжелое (BAR. G.Vernadsky Coll. B. 141, folder 5). Отмечу также, что США всегда привлекали внимание В.И.Вернадского как динамично развивающаяся социальная система; см. его Мысли за океаном (Независимая газета. 1998. 11 марта. Публ. И.И.Мочалова).

3 Толль (ур. Вернадская) Нина Владимировна (1898-1986) - дочь В.И.Вернадского, врач-психиатр. В годы гражданской войны жила с родителями на Украине. С 1922 в Чехословакии, окончила медицинский факультет Пражского Карлова университета. Работала в представительсте Российского Красного креста в Праге. В 1926 вышла замуж за археолога Н.П.Толля (о нем см. прим. 42). В 1939 они переехали в США, где в 1940-1953 работала в психиатрической клинике под Бостоном.

4 Отмечу, что многие сотни листов переписки семьи Вернадских, интенсивно продолжавшейся все 1920-1940-ые годы, - это уникальный историко-культурный памятник эпохи, достойный отдельного издания. Публикации переписки уже многократно появлялись в печати, однако, далеки от архивной исчерпанности. См.: Вернадский В.И. Пять вольных писем В.И.Вернадского сыну: (Русская наука в 1929) / Публ. К.К. [Г.Г.Суперфина] // Минувшее: Исторический альманах. Вып. 7. Paris, 1989. С. 424-450 (Родина. 1990. №9. С. 84-86; Вестник РАН. 1993. №9. С. 822-923); Письма сыну и дочери / Публ. подг. Д.Холлоуэй, В.Я.Френкель, И.И.Мочалов // Вестник РАН. 1990. № 12. С. 123-133; Я сделал все, что мог… / Публ. И.И.Мочалова, В.Я.Френкеля и Д.Холлоуэя // Вопросы истории естествознания и техники. 1994. № 1. С. 105-113; Я смотрю в будущее по-прежнему оптимистично… / Публ. И.И.Мочалова, В.Я.Френкеля и Д.Холлоуэя // Вопросы истории естествознания и техники. 1993. № 4. С. 56-66; 1994. № 2. С. 98-106; Сорокина М.Ю. Week-end в Болшево, или еще раз вольные письма академика В.И.Вернадского // Минувшее. Ист. альманах. Вып. 23. СПб., 1998. С. 295-344; Сорокина М.Ю. Соблазн тоталитаризмом // Столичные новости (Киев). 1998. 17-24 марта. С. 14-15; За СССР выявляется лик исстрадавшейся России: письма Вернадского детям / Публ. М.Ю.Сорокиной // Природа. 2004. № 1. С. 64-.

5 BAR. S.M.Bakunina Coll. B. 6 (5 октября 1945; письмо Г.В.Вернадского С.М.Бакуниной (о ней см. прим. 5 к письма М.А.Критского в настоящей публикации). Мать Г.В.Вернадского (Наталья Егоровна) скончалась в эвакуации в 1943.

6 BAR. S.M.Bakunina Coll. B. 6.

7 Шаховская Анна Дмитриевна (1889-1959) - дочь ближайшего друга В.И.Вернадского, известного общественного деятеля Д.И.Шаховского (1861-1939). С 1938 личный секретарь Вернадского, после его кончины основатель и хранитель Кабинета-музея В.И.Вернадского в Институте геохимии и аналитической химии им. В.И.Вернадского АН СССР.

8 Отец опасно болен. Правая рука, речь парализованы. Окружен хорошей заботой. Буду часто посылать новости. Анна Шаховская (англ.).

9 Статья В.И.Вернадского Несколько слов о ноосфере в переводе Г.В.Вернадского и под редакцией Д.Хатчинсона (см. ниже прим. 24) была опубликована в самом распространенном научном американском журнале American Scientist в январе 1945 (Vol. 33, № 1. P. 1-12), уже после кончины ученого. Более подробно об издании этой работы и ее текст см.: Вернадский В.И. Биосфера и ноосфера / Сост. В.С.Неаполитанская, А.А.Косоруков, И.Н.Нестерова. М., 1989.

10 Глубоко переживаем болезнь отца. Передайте ему нашу любовь. Скажите ему, что его статья Ноосфера будет опубликована в American Scientist в этом январе. Очень хотели бы быть возле него со всеми вами (англ.).

11 Здесь и далее Ниночка - родная сестра Г.В.Вернадского, врач.

12 Ильинская Екатерина Владимировна (1882-1962) - родная сестра Н.В.Вернадской; в 1931 сослана в Сибирь по религиозным убеждениям (баптистка); с помощью Е.П.Пешковой и Политического Красного Креста освобождена, а затем Вернадские пытались выкупить ее в США (имеется в виду широко практиковавшаяся в 1930-ые выдача разрешений на выезд из СССР за определенную сумму в валюте), но это не удалось и она осталась в СССР, жила в семье В.И.Вернадского. Скончалась в Тарусе.

13 Дорогой брат Федор... Письмо посылаю. Катерина Ильинская (англ.).

14 Ильинский Федор Владимирович - родной брат Н.В.Вернадской; в 1925 за сочинение шуточной поэмы о Карле Марксе сослан на Соловки на 3 года; затем жил в Екатеринбурге, Ясной Поляне, занимался литературным трудом.

15 Телеграмма получена искаженной. Поняли, что брат Федор скончался. Глубоко скорбим. Всем наша любовь. Нина Вернадская (англ.).

16 Без изменений. А.Шаховская (англ.).

17 Известен как резидент Главного разведовательного управления РККА в Нью-Йорке (псевд. Мольер).

18 Киселев Евгений Дмитриевич (1908-1963) - генеральный консул СССР в Нью-Йорке (1943-1945); посол СССР в Венгрии (1949-54), Египте (1955-58), ОАР (1958-59); зам. генерального секретаря ООН (1962-63).

19 Старицкий Григорий Александрович (1881-1955) - юрист, троюродный брат Г.В.Вернадского. Служил в библиотеке Йельского университета.

20 Панина Софья Владимировна, графиня (1871-1956) - известный общественный деятель, член ЦК кадетской партии; падчерица И.И.Петрункевича. С июля 1917 товарищ министра народного просвещения Временного правительства. В 1918-1920 - на Дону у А.И.Деникина. Эмигрировала, жила в Чехословакии, Швейцарии, США, где принимала активное участие в работе Комитета помощи русским эмигрантам, возглавлявшегося А.Л.Толстой. В США жила в Нью-Хэйвене, на одной улице с Г.В.Вернадским. Похоронена на кладбище Ново-Дивеевского православного женского монастыря, недалеко от Нью-Йорка.

21 Labaree Leonard Woods (1897-?) - историк-американист, профессор Йельского университета.

22 Seymour Charles (1885-1963) - президент Йельского университета (1937-1950).

23 Хатчинсон (Hutchinson) Джон (1884-1972) - американский биолог, профессор Йельского университета, активный пропагандист идей В.И.Вернадского в США, с которым состоял в переписке с начала 1930-х (см.: АРАН. Ф. 518. Оп. 3а. Д. 94). При его и А.И.Петрункевича (см. ниже прим. 48) непосредственном содействии в Transactions of the Connecticut Academy of Sciences (1944. ? 35. З. 483-517) была опубликована статья В.И.Вернадского Problems of Biogeochemistry II.

24 Meeks Everett Victor (1879-1954) - американский археолог, специалист по классической архитектуре, в течение ряда лет декан Йельского колледжа.

25 Hamilton George Heard (1910-не ранее 1979) - американский искусствовед, в том числе специалист по истории русского искусства, профессор Йельского университета.

26 Н.В.Вернадская пишет здесь о себе в 3-м лице.

27 Отдел цензуры, телеграфная и радиоцензура (англ.).

28 Государственный департамент США.

29 Карпович Михаил Михайлович (1888-1959) - историк, ближайший друг Г.В.Вернадского. Эсер в юности, с 1917 в США - секретарь посла России в США Б.А.Бахметева; преподаватель, профессор (1946) русской истории Гарвардского университета, главный редактор Нового журнала (с 1943). В 1949-1954 председатель департамента славянских языков и литератур Гарварда. Похоронен на кладбище Ново-Дивеевского православного женского монастыря недалеко от Нью-Йорка. О Карповиче-историке см: Philip E. Mosely, Professor Michael Karpovich // Harvard Slavic Studies. Vol. 4, Harvard Univ. Press (Cambridge, Mass.), 1957, pp. 7-8; Болховитинов Н.Н. Отечественная история и Российское зарубежье (Заметки на полях журнала) // Отечественная история. 2000. № 5. С. 123-126; см. также: Вернадский Г.В. Памяти друга // Новый журнал. 1959. Кн. 58; Письма М.Карповича Г.Вернадскому / Публ., пред. и комм. М.Раева // Новый журнал. Кн. 188. 1992. С. 259-296.

30 Колумбийский университет США, где в 1944-1945 Г.В.Вернадский читал курс как приглашенный лектор.

31 Специальная доставка (англ.).

32 Krout John Allen (1896-?) - историк-американист, профессор Колумбийского университета.

33 Сотрудник Госдепартамента США, бывший студент Г.В.Вернадского по Graduate School Йельского университета, с которым историк сохранял дружеские связи на протяжении многих лет.

34 Надежд на поправку мало. Медицинская помощь обеспечена. С любовью. Анна Шаховская (англ.).

35 Громыко Андрей Андреевич (1909-1989) - дипломат, с 1939 зав. отделом американских стран НКИД, тогда же направлен советником посольства СССР в США; в 1943 назначен послом в США (до 1946; пришел на смену К.А.Уманскому и М.М.Литвинову). Министр иностранных дел СССР (1957-1985); Председатель Президиума Верховного Совета СССР (1985-1988).

36 Elbridge Durbrow (1903-1997) - американский дипломат; заведующий Восточноевропейским отделом Госдепартамента США (1944-1946); советник посольства США в Москве (1946-1948), посол США в Италии (1953-1956), Вьетнаме (1957-1961).

37 Кеннан (Kennan) Джордж Фрост (1904-1987) - американский историк и дипломат. Занимал различные посты в дипломатических и консульских представительствах США, в том числе в Москве в 1933-1936, 1945, посол США в 1952. Г.В.Вернадский познакомился с ним только в 1957.

38 Возможно, известный английский археолог Childs Vere Gordon (1892-1957).

39 Авиапочта (англ.).

40 Толль Татьяна Николаевна (р. 1929) - внучка В.И.Вернадского, дочь Н.В. и Н.П.Толлей.

41 Толль Николай Петрович (1894-1975) - археолог, муж дочери В.И.Вернадского. Доктор философии Карлова университета (Прага), сотрудник Кондаковского института, затем в США - сотрудник Art School Йельского университета.

42 Танечка Толль была с детства психически больным ребенком.

43 Керенский Александр Федорович (1881-1970) - председатель Временного правительства в 1917; в эмиграции в США.

44 Флоринский Михаил Тимофеевич (1894-1981) - юрист, историк, секретарь историка-медиевиста П.Г.Виноградова (см. прим. 16 к публикации писем Ф.И.Щербатского), после смерти которого в 1926 перехал в США. С 1927 служил в Carnegie Endowment for Internatioanl Peace в Нью-Йорке, c 1932 преподавал в Колумбийском университете. Автор монографий по русской истории.

45 Сестра жены бывшего посла России в США Б.А.Бахметева (1880-1951), близкого знакомого Г.В.Вернадского .

46 Глубоко скорбим о смерти Вашего отца. Примите сердечное сочувствие. Анна Шаховская, Екатерина Ильинская (англ.).

47 Петрункевич Александр Иванович (1875-1964) - зоолог, профессор Йельского университета (США); сын известного русского либерала и друга Вернадских И.И.Петрункевича (1843-1928). В 1903 окончил Фрейбургский университет, затем перебрался в США, где сначала работал в университете Индианы, с 1910 по 1944 - в Йеле. Автор свыше 100 научных работ; переводчик английской и русской поэзии; в 1932-1946 президент Connecticut Academy of Arts and Sciences. В 50-ые годы жил в Нью-Хэйвене на одной улице с Г.В.Вернадским. Скончался 9 марта 1964 в госпитале St. Raphael; на газетном некрологе Г.В.Вернадский сделал помету: “Похорон не было. Согласно желанию Ал. Ив-ча. тело сожгли, а прах развеян в лесу”.

8 января 1945 А.И.Петрункевич направил Г.В.Вернадскому письмо соболезнования: Дорогой Георгий Владимирович, известие о смерти Владимимра Ивановича меня глубоко огорчило и я спешу выразить Вам и Нине Владимировне глубокое и искреннее сочувствие. Покойный был не только великим ученым, но и замечательным человеком. Память о нем долго будет жить в сердцах знавших и любивших его. Да будет сознание об этом Вам облегчением в Вашей потери. Для меня он всегда был одним из самых близких мне ученых. Я преклонялся перед его безграничным знанием и работоспособностью и ценил его логический, проницательный ум. Он останется навсегда гордостью своего поколения и наука его не забудет. Ваш старый, любящий вас друг Александр Петрункевич (BAR. G.Vernadsky Coll. B. 164).

48 Глубоко скорбим о смерти отца. Очень благодарны Вам обеим за заботу. С любовью Георгий и Нина Вернадские (англ.).

49 В одном деле с записками Н.В.Вернадской (BAR. G.Vernadsky Coll. B. 143) находятся два письма А.Д.Шаховской сестре Георгия Вернадского Нине с подробностями о последних днях В.И.Вернадского:

26 декабря 1944: Дорогая моя Ниночка, пишу тебе с тяжелым сердцем; наступило последнее время в жизни Твоего, так горячо любимого тобой и всеми нами отца, бесконечно дорогого Владимира Ивановича. Сегодня мы посылаем тебе и Георгию телеграммы об его тяжелой болезни и также по телеграфу будем сообщать и дальше, но в письме хочу написать тебе об нем все подробности. Исход не виден, но как ты знаешь из телеграммы, парализована речь и правая рука и общее состояние тяжелое.

Мало надежды на выздоровление, да если чудом Господь и продлит еще его жизнь, то уже это будет период угасания, хотя, может быть, он и будет озарен еще большей благодатью к Господу. Все, все мы передаем в Его волю, твердо уповая, что Господь изберет для него лучшее - то, что необходимо для его души. Сейчас он уже отделен от всех нас, от этой жизни какой-то завесой. В нем уже идет своя жизнь. Минутами он узнает, но как бы издалека. Таинственно готовится он к переходу...

Но расскажу тебе все про последние недели, т.к. тебе все дорого про него знать до мельчайших подробностей.

Началось с его болезни 12-го декабря. До этого он чувствовал себя хорошо в общем, но из-за небольших недомоганий он не гулял и ему очень хотелось возобновить прогулки, но погода не благоприятствовала.

Но дома он как-то простудился (он обтирался по утрам теплой водой, а в комнате было холодновато) и 12-го поднялся озноб и t 38,2.

Врач тотчас приехал, определил начало воспаления правого легкого (гриппозное) и прописал сульфазоль. Это снизило t, уже вечером было 37,4, потом уже нормальная. Воспаление быстро ликвидировалось.

Но очень разошлась аритмия - дня три она была очень резкая и особенно по ночам, он дышал так неровно, с какими-то как будто задыханиями, что нас это очень пугало, хотя врачи и успокаивали. Но с 18-го аритмия очень улучшилась, пульс выровнялся (давали хинидин). Несколько дней он был очень слаб, все засыпал, особенно с утра. Врач позволил ему немного вставать, выходить в столовую для еды, немного сидеть в кресле.

И вот 24-го в Воскресение он как будто уже был совсем здоров, оживлен, много слушал.

Ему много читали. Он за эту болезнь прослушал Пушкина: Капитанскую дочку, которой он очень восхищался, и Руслана и Людмилу.

Слушал газеты, что называется от доски до доски. Почти каждый день вспоминал и о делах, и задавал какие-нибудь вопросы в связи с этим.

В начале болезни и кушал с большим аппетитом, но в конце приходилось его уговаривать; говорил, что есть не хочет и только после долгих убеждений соглашался кушать.

В воскресенье я была дома, не видела его.

А в понедельник, 25-го, утром в 9 час. - произошло кровоизлияние.

Он пошел в уборную (желудок плохо очищался и приходилось принимать меры) и очевидно напрягался. Так как он долго не выходил, то Прасковья Кирилловна [многолетняя домработница Вернадских - М.С.] и Катя (меня еще не было) принялись стучать. Ответа не было. Тогда дверь открыли - и видели его лежащим с открытыми глазами, но без сознания. Пришлось позвать еще мужчину из низу, чтобы его поднять и положить на кровать.

Оказалось, что не действует правая рука и отнялась речь. Врачи прописали полный покой, поставили пиявки.

С тех пор идет третий день. Сознание временами проясняется, иногда он издает невнятные звуки; сердце работает хорошо, на второй день он стал глотать, т.ч. пьет чай сладкий с лимоном, сок из мандаринов, сегодня съел немножко жиденького киселя.

Но временами страшно возбуждается, старается встать и куда-то идти. Приходится в такие моменты впрыскивать пантопон. Врачи находят, что течение болезни идет неплохо, не отнимают надежды на выздоровление. Но общее состояние продолжает быть тяжелым.

16 июля 1945: ...накануне смерти он взял мою руку и что-то говорил, говорил, как будто даже повторял, т.к. интонации как-то повторялись. Что он хотел сказать, нельзя было понять, но я это приняла как прощание. Эти последние дни были какие-то совершенно особенные по своей значительности и в то же время простоте. Дух жил какой-то своей жизнью, он был недоступен для обычного общения через слова, но он был все время в единении с каким-то потоком духа - с Богом, как бы он его ни понимал. А мы еще не могли вступить в эту область, мы только видели его сосредоточенное значительное лицо, которое как-то менялось, то успокаивалось, то было полно беспокойства, тревого, искания чего-то. Временами лицо было так прекрасно, как лицо вдохновенного пророка.

Что он видел? Какие образы перед ним проходили? Где была граница между бредом и действительностью? Что он познал за эти 13 дней? Знаю только одно, что это было нужно. Что это были дни не бесплодных страданий, а восполняли как-то искания всей его жизни, довершали что-то в его жизни недоделанное.