Письма академика В.И.Вернадского сыну (1922-1936)

Письма академика В.И.Вернадского сыну (1922-1936)

Природа мыслительного процесса удивительно непредсказуема и история науки знает немало примеров, когда казалось бы самые мучительные социальные условия стимулировали создание выдающихся научных произведений. Из какого сора вырастает новая концепция или открытие, часто помогают понять совсем не научные документы - дневники, эпистолярий, рисунки ученого. Особенностью документального наследия В.И.Вернадского является то, что его некогда единый личный архив в результате социальных катаклизмов оказался разбросан по разным странам и архивохранилищам. Большая часть документов сохранилась в Москве (Архив РАН и Государственный архив Российской Федерации); ряд материалов остался на Украине (Институт рукописей Центральной научной библиотеки им. В.И.Вернадского Национальной Академии наук Украины, г. Киев) и, наконец, обширное собрание документов В.И.Вернадского находится в США в составе личного фонда его сына, Г.В.Вернадского (George Vernadsky Collection) в Бахметевском архиве русской и восточноевропейской истории и культуры (Bakhmeteff Archive of Russian and East European History and Culture) Колумбийского университета (Columbia University) в г. Нью-Йорке.

Разбросанные по городам и весям, архивы В.И.Вернадского совокупно образуют единое документальное пространство, которое позволяет по-настоящему, шаг за шагом проследить направления поиска ученого - от момента интуитивного зарождения идей до нахождения их окончательных формулировок. Сегодня ни одна историко-научная работа, связанная с именем и деятельностью В.И.Вернадского, претендующая на статус научного исследования или научной публикации, не может быть выполнена без привлечения документов различных архивохранилищ.

Это положение особенно применимо к французскому периоду жизни академика. Широкий круг проблем, волновавших В.И.Вернадского в середине 20-х годов, - научных, исторических, политических, религиозных и т.д., объединенных задачей самоидентификации личности в условиях крушения старых ценностных ориентиров, только намечен в недавно опубликованных дневниках Вернадского за 1921-1925 гг.¹, но зато детально отражен в его переписке с детьми, жившими в это время в Чехословакии. В отличие от отца, дети Вернадского - сын, известный историк Георгий Владимирович Вернадский (1887-1978)², и дочь, врач-психиатр Нина Владимировна Толль (1898-1986)³, так никогда и не приняли революционных изменений в России и остались в эмиграции: несколько лет жили в Чехословакии, а затем в США, где провели всю оставшуюся жизнь. Фактически еженедельные письма ученого детям представляют собой параллельные дневники и дают богатейшую информацию как обо всех сторонах жизни и творчества академика во французский период, так и об эволюции его научного мировоззрения и политических взглядов в послеоктябрьскую эпоху в целом⁴. Тысячи листов переписки семьи Вернадских, интенсивно продолжавшейся все 1920-1940-ые годы, - это уникальный историко-культурный памятник эпохи, достойный отдельного издания.

В журнальной публикации невозможно полноценно прокомментировать содержательное и фактологическое богатство писем. Здесь отмечу только то, что главная тема переписки 1920-х годов - это тема Большой Истории, проецируемой как на постреволюционные события в России, так и на личную судьбу корреспондентов. Публикуемые письма наглядно показывают, как после 1917 г. и гражданской войны разошлись подходы отцов и детей русского либерализма к оценке прошлого и будущего исторического пути России. Если для Вернадского-старшего история человечества - это прежде всего история идей и идейной борьбы, значение и смысл которых определяются в конечном итоге выявлением личностного начала в культуре, то Вернадский-младший, один из идеологов евразийства, смотрел на историю существенно иначе, сквозь православно-конфессиональную рамку зрения. Пусть другие занимаются сладенькой интернациональщиной, восторгаются достижениями чужими, - писал он в 1925 г. - Нам нужно свое⁵. Не случайно, первая евразийская статья Г.В.Вернадского, которая детально обсуждается его отцом в публикуемом письме от 9 июня 1923 г., - Соединение церквей в исторической действительности - посвящена необходимости защиты православных духовных ценностей от латинства. Однако в отличие от многих других семей российской интеллигенции, изнутри расколотых мировоззренческими конфликтами, иное не развело Вернадских. В пространстве независимого мышления всегда находится место иному взгляду.

Публикуемые письма В.И.Вернадского хранятся в Бахметевском архиве Колумбийского университета США (George Vernadsky Coll., Box 12 и 228); издаются впервые⁶. В них полностью сохранены авторские стилистические особенности, в том числе инверсии и недописанные выражения. Работа с материалами семьи Вернадских в США стала возможна благодаря гранту Программы Фулбрайт (США).

Публикация и примечания к.и.н. М.Ю.Сорокиной

Г.В.Вернадскому

9 VI 1923. Paris 7, Rue Toullier⁷

Дорогой мой,

Что же вы с Ниночкой⁸ ничего не делаете для поручения Елиз. Дм. [Ревуцкой]⁹! Мне ужасно совестно перед ней: она столько мне делает, а между тем ведь вы в прекрасных условиях жизни по сравнению с петербургскими и нельзя об этом забывать. Я и деньги послал и ни с места. А главное ведь надо справку¹⁰, только справку. У меня какое-то неприятное чувство в связи с этим: мы забываем других, жизнь которых тяжела... Очень прошу, посмотри на это поручение как на дело, а не как навязанную затею. Конечно, для дела всегда можно найти время. Я писал ей, извиняясь, что поручил это вам, но мне неприятно теперь, что я не взял как-нибудь это на себя и что не послал Гинзбургу¹¹ в Берлин, хотя Е.Д. отчего-то Гинзбургу не хотела поручать... Вспомни одно - там¹² всякая присылка книг - есть облегчение в тяжелых моральных условиях жизни... Из рассказов И.П.Павлова¹³, который с сыном едет в Америку и Англию, видно, что улучшения нет. И новое: преподаватели и доценты слушают курсы азбуки комунизма¹⁴ и сдают экзамен! Сейчас я читаю книгу Шпета¹⁵ - Историю русской философии - она очень интересна, интересна и по основе: беспощадной критике генезиса русской интеллигенции и революционного тумана. Удивительно, как она прошла цензуру, которая там свирепствует - издана в России.

Твою статью в сборнике прочел сейчас же¹⁶. Мне хочется тебе высказать ряд заключений и недоумений, которые она во мне вызвала. Меня поразило материалистическое обоснование происходившего; из твоей статьи получается впечатление, что основными пружинами были политические расчеты византийцев и других политических деятелей и злостные стремления к власти пап¹⁷. Но если даже они воспользовались идейным течением - то ведь было все-таки и идейное течение! А оно исчезло в твоем изложении - идея единения церквей все-таки великая идея - но ее истории у тебя нет и ее деятелей в твоей статье не видно. Неужели их не было? Мне очень трудно может быть это видеть, т.к. я не христианин, но даже с христианской точки зрения разделение церквей величайшее зло... Я все-таки думаю, что искреннее, глубокое религиозное активное искание единения было и есть и оно творило унию по существу. В частности, у меня сомнение, чтобы такие люди, как Скарга¹⁸ и Виссарион¹⁹ были только политиками, руководились только корыстными или узко теократическими целями... С другой стороны, в твоей статье исчезло необходимое беспристрастие: если ты говоришь о гонениях и преследованиях православных, которыми достигалась уния²⁰, и упоминаешь о воссоединении XIX в., то нельзя скрывать пути - того же преследования и гонения униатов - таким было достигнуто это “воссоединение”. Роль казачества, о которой ты пишешь, несомненно, верна, но едва ли сейчас можно представлять все это течение так, как это принято. Это было вроде большевизма, течение, уничтожавшее старую западнорусскую и украинскую культуру. Это была варваризация жизни вроде теперешней и, вероятно, также, как тогда, создастся новый менее культурный класс привилегированных. Принятие католичества - была победа высшей культуры, а уния - сохраняла национальность, задерживала полонизацию. Мне кажется, Кулиш был более прав по отношению к казачеству, чем Соловьев или Костомаров²¹. Сейчас очень любопытна - и с точки зрения современности - точка зрения украинца-поляка Липинского²². Знаешь ли ты ее? Его книга о Б.Хмельницком имеет значение и в структуре полонофильской идеологии современных украинских кругов, которым, может быть, история дает, к сожалению, известную силу. Я не чувствую в твоей статье научного свободного проникновения во всем объеме в понимание явления. Или я ошибаюсь, и двигателями унии являлись только политические и теократические расчеты? Кстати, мелкая частность - отдача церквей евреям как общий факт, о котором ты пишешь, - кажется, легенда?

Для меня - смотря со стороны - искания единения, унии - является проявлением жизни той великой духовной ценности, какой является христианство, буквенная или догматическая защита его разделений - элементом его умирания в свободном мире человеческой личности, для охраны и поднятия которой оно столько сделало.

Пишу утром - надо уходить. Мне хочется тебе написать и о другом: о моем возвращении временном в Россию и о здешних делах. Но об этом в другом письме: время терпит.

Я совсем не согласен с твоим взглядом на то, что это может тебя связывать. Но я хотел тебе сказать - подумай о том, что я обещал вернуться и это обещание есть глубокое проявление моей личности, которое может не быть проявлено только внешними обстоятельствами. Их я не вижу. Об этом я еще напишу.

Что касается общественно-политической деятельности эмиграции - она мне представляется ненужной и печальной. Корней в России нет: там идет свой процесс. Задача эмиграции: подготовка личностей и работа научная и культурная. Ведь можно свалить большевиков - вне идущего процесса рассасывания (не эволюции) - только силой - силой физической. Деятельность Национального и др. комитетов, которые эту силу не организуют - едва ли имеет большее значение, чем научная, студенческая и профессорская деятельность с точки зрения русской. Оставь ею заниматься тех, которые не имеют другого более ценного и большого, чем имеешь в своей научной, педагогической и религиозной работе ты. Ну, до другого раза.

Нежно целую. Нинусе на днях пишу. Страшно рад, что она выдержала в академию. В Цюрих не поехал, т.к. явились сомнения в связи с немецко-французскими запросами.

Горячо любящий отец

15 июня 1924 г. Париж

Мой дорогой - сегодня мы получили твои письма. Мне хочется тебе написать несколько слов, чтобы тебе сказать, что я очень сильно чувствую твою большую и нежную любовь к нам, и вместе с тем высказать некоторое беспокойство в связи с возможным твоим будущим.

Обстоятельства складываются так, что может быть, нам с мамой не придется вернуться в Петроград. У меня нет полной уверенности, что я правильно поступил и не подвел в той или иной форме моих друзей, тем более, что я чрезвычайно высоко ценю их самоотверженную работу и думаю, что они делают самое нужное дело. Мне иногда кажется, что я должен был бы поехать в мае в Россию. Во всяком случае, я, когда обращался за продлением командировки, не хотел рвать с Россией и не хотел стать эмигрантом. Это может явиться лишь невольным, нежелательным для меня следствием стечения обстоятельств.

Но если бы это случилось, для меня было бы величайшим ударом и огромным горем, если бы это каким бы то ни было образом отразилось на твоей научной работе. Я не могу допустить и не хочу, чтобы ты для лучшей постановки жизни нашей бросил научную работу и перешел к той тяжелой жизни из-за заработка, какой живет сейчас русская эмиграция²³. Я считаю, что ты должен стремиться делать максимальную научную работу и думаю, что сейчас это то, что может и должна делать русская интеллигенция заграницей. Знай и имей в виду, что если я каким-нибудь образом буду способствовать такому изменению твоей судьбы, например, переезду в Париж для зарабатывания и помощи нашей жизни - это будет для меня огромным ударом и я себе этого никогда не прощу.

Поэтому, сознавая всю твою любовь, я с ужасом и болью читал об этих твоих планах.

Если мне действительно придется перейти на эмигрантское положение - если здоровье не выдаст - для моей жизни, которая близится к концу - я найду возможности. Между прочим, может быть, для следующего 1925-6 года можно будет устроиться в чешском университете в Праге - может быть, буду об этом списываться со Славиком²⁴. На ближайшее будущее России я смотрю очень мрачно и не знаю, смог ли бы я там остаться, если бы туда поехал. Буду пытаться добиваться дальнейших возможностей и в Америке - но все это очень, конечно, гадательно. Пока положение обеспечено на год - но не закрыта возможность и еще годового продления субсидии фонда²⁵.

О Польском восстании 1830-го года; я, конечно, не считаю его правильным и лояльные к России поляки того времени (из той же шляхты, вроде Губе и массы других) и Велепольский и Ко²⁶ перед 1863 были правы - как мы видим теперь. Всегда в истории виноваты побежденные, которые погубили больше, чем было бы потеряно, если бы они не начинали вооруженную борьбу. То же самое сейчас и “белые”. Несомненно, следствием их неудачного восстания явилось укрепление советской власти и культурное разорение России. История не прощает побежденным. Но историк не может описывать движение белых как барское или помещичье или как контрреволюционное. Это делают публицисты. Твоя фраза о польском восстании 1830 года²⁷ именно этим режет ухо - т.к. это не факт, а оценка.

Я с большим удовольствием прочел твои статьи в пражском сборнике. Он мне нужен вообще. В нем интересная (но не талантливая) статья Флоровского об Академии²⁸. Твоя статья о Пушкине²⁹ мне очень понравилась и она хорошо написана и передает среду. Ты не ответил мне, знаешь ли книгу Анцыферова о душе Петербурга³⁰ - там для тебя данные о Медном Всаднике и вообще есть интересное? Твои две другие мелкие заметки³¹ тоже интересны.

Но я боюсь, что ты все разбрасываешься. Это ничего, когда ведешь одновременно большое. Надо непременно не откладывать его, а начинать сейчас же, чтобы ни было в будущем. Будущее неизвестно, но оно строится стремлением человека в значительной мере. Если этого стремления нет - оно иное. И вот я хочу, чтобы у тебя это стремление было и огорчен, что вот уже 2 года ты не собираешься его иметь.

Знаешь - верно ли ты сделал, что вышел из того кружка прав[ославного], о котором говорил. Вот ты осуждаешь Булгакова³² - но ведь ты отошел и не взял на себя ответственности быть активным и влиятельным в такие моменты... Большевики берут активностью и инициативой и волевым устремлением. Этого волевого устремления нет в русской эмиграции - совсем нет! Я не считаю волевым устремлением ни организационной работы, ни бесчисленных дрязг. Мне кажется сейчас вся политическая деятельность хороших людей и умных, как Карташев или Семенов³³, именно от этого отсутствия активной волевой политики наступления потерпела полное фиаско.

Я был как-то на одной лекции Лосского³⁴, излагавшего о боге - как “ничто”, т.е. не выражаемым нашими словами, образами, строем мышления. И я почувствовал известное оправдание философским исканиям в рамках религии. По существу и философия, как и наука, не могут терпеть извне устанавливаемых рамок. Но создание таких течений философских исканий имеет огромное значение для углубления религиозного настроения и для развития мысли. И сейчас мы наблюдаем два аналогичных, любопытных течения в христианстве, может быть, более важных и глубоких, чем мы думаем - неотомизм (а в последнее время здесь и в Италии неофранцисканство), так или иначе связанные с философией и мистикой католичества, и новую русскую философию в рамках православия. Их углубление и рост может иметь огромное значение для развития и силы верующей личности, т.к они приводят в согласие с верой для этих верующих людей то, что обычно в жизни подрывает и религиозное чувство и религиозное искание и веру и церковь как собрание верующих. Верующая личность может стать сильнее неверующей.

Но по существу мне представляется базис этих построений - христианской религии - недостаточно широким без углубления самой веры. Такая же работа, очевидно, возрождается и в великих религиях и философиях Востока. В Академическом отчете, который я тебе пришлю, интересная речь Щербатского о научных достижениях Индии³⁵.

Крепко и горячо обнимаю. Любящий тебя отец

1 августа 1924 г. Париж. 7, Rue Toullier

Мой дорогой - я отвечаю тебе на каждое письмо и если ты не получал моих писем 2 месяца, как пишешь, виноват сам - не писал. Мне так дорого всегда знать твою духовную жизнь, твою работу и твои искания - но этого я мало вижу в твоих письмах это время. И для меня неясно, что ты делаешь, над чем работаешь.

Не знаю, хорошо ли делаешь, если переедешь в Прагу³⁶ - тебе виднее, но думаю, что это отвлечет от научной работы. А сейчас в духовном творчестве и духовном подъеме и будущее России, да и человечества...

Деньги fondation Rosenthal я получу в начале сентября. Сегодня закрылась лаборатория Кюри³⁷. Моя работа приостановилась до середины сентября и вот нежелание опять ее прерывать заставляет меня колебаться приехать в Прагу. Сейчас я работаю над запиской о состоянии наших знаний о химическом составе живого вещества³⁸ и над обработкой, в сущности, писанием вновь, моей Минералогии, которая печатается в Петрограде.

Кстати, она как раз печатается по новой орфографии и, как видишь, того “вопроса”, который ты ставишь - для меня нет³⁹. Мне этот “вопрос” не кажется вообще важным и я с грустью смотрю, как из-за него спорят в такой большой, трагический момент. Ты это мое мнение знаешь. Я думаю, что люди вообще не должны уходить в маленькое и экономия мысли - большое дело. Надо думать о главном, о большом. В этом отношении, чуждый православия, я с радостью слежу за твоими христианскими восприятиями - но с грустью смотрю на занятия мелочами, трату тобой драгоценного времени и энергии и мысли. Предоставь это Кульманам⁴⁰ и не вноси новых распрей: и без того - к удовольствию настоящих врагов - все кругом ссорятся. Новиков⁴¹ говорил мне, что эти издания печатаются по новому правописанию, и я ничего против этого не имею. Кстати, его какая-то статья, в новом предполагаемом общеславянском зоологическом органе будет (как, кажется, и все другие статьи) печататься латинским шрифтом по-русски. Тучан⁴² из Загреба мне пишет по-русски латиницей. Белорусы давно употребляют этот шрифт.

Я читаю сейчас Дневник Пушкина, изданные Модзалевским - главным образом мелкие примечания Модзалевского⁴³. Переносят в старый русский, навсегда исчезнувший быт. Я думаю, тебя эта книга должна заинтересовать - есть она у тебя или в Праге?

Не могу сказать, чтобы я был рад твоей статье - речи о Кондакове⁴⁴: едва ли ты можешь быть здесь авторитетным судьей. Меня с этой точки зрения смущает и предложение прочесть об Андрусове⁴⁵: но я все же работал раньше по геологии, наконец, я старик и пишу, если это сделаю, о старом товарище⁴⁶. Боюсь, как бы ты не попал в ложное положение. Подумай.

Я нисколько не сомневаюсь, что евразийцы (кстати, в Индии так называют метисов англичан) хорошие и, может быть, интересные люди - но они плохие мыслители - с неясной головой, с религиозно-философскими априориями - но самое главное - скучные и неживые, по статьям своим⁴⁷. А как надо сейчас другого! Удивительна бледность сейчас печатаемого и здесь и в России. Я, впрочем, не знаю новых работ Франка и Бердяева (кроме 1-го № Софии)⁴⁸, но старые их работы мне чужды.

Нежно и горячо тебя обнимаю.

Любящий тебя отец

13 октября 1924 г.

Bourg la Reine (Seine). 4 Rue du Chemine de fer⁴⁹

Дорогой мой,

Получил и твое письмо о съезде, и №№ “Руля”⁵⁰, и книжку Кондакова, и перевод твоей статьи. Очень благодарю и очень рад, что съезд прошел хорошо. Что бы ни было в конце концов с Россией, все спасение в производительной творческой работе.

Я очень рад, что ты выступил и что с другой стороны переходишь на более далекие - а главное, более крупные события русской истории. То, что ты начал критику конструкции русской истории XIX века⁵¹, - под влиянием текущих событий - меня очень радует и нападки трафаретных публицистов вроде Изгоева⁵² не имеют никакого значения. Ведь так или иначе ясно, что сейчас выявилось то, что было скрыто и стало видным, что именно скрывалось под так называемым “освободительным” течением. Для меня ясным стал глубоко враждебный свободе и морали характер социалистических устремлений русского общества. В этом отношении русские социалисты - ответвление тех же полицейских - по существу глубоко реакционных и аморальных идеалов, какие, например, выражаются в формуле Уварова⁵³. Жандармский и насильственный дух - неуважение к человеческой личности - царит и там и здесь и то, что победила, хотя бы временно, социалистическая интеллигенция является следствием ошибочности прошлых государственных конструкций правящих лиц - в конце концов, они перегнули народное напряжение. Для меня не ясна твоя позиция в вопросе о присоединении Малороссии - я боюсь - под влиянием твоих статей и разговоров об Унии - не идешь ли ты по стопам украинцев в их явно тенденциозных построениях истории? Не есть ли это проявление той же публицистики другого лагеря? Ибо едва ли у тебя есть в этой области достаточные знания по первоисточникам и даже по основным большим сводкам обоих лагерей.

Я особенно хочу в твоей исторической работе, чтобы ты отошел от публицистики, взял исследование крупной исторической эпохи и дал волю твоему художественному таланту. Схемы - и в общем мертвые - сейчас заполняют обработку русского исторического прошлого. Конечно, всякий историк тенденциозен, отражает свою личность и свою эпоху - но углубленная работа над большим явлением и художественное воссоздание служат коррективом. А я боюсь, что твоя оценка чужих исторических работ (например, то, что ты не видишь слабости мысли евразийских произведений - за исключением Н.Трубецкого⁵⁴ - или Лаппы⁵⁵) является недостаточно научной.

Я очень рад и твоему занятию Византией и твоему желанию слушать Нидерле⁵⁶ - но я совсем не могу понять, отчего опять ходить около? Отчего не взять главной и прямой работой татарское нашествие? Ведь опять ты уходишь в сторону и не углубляешься в предмет и нельзя изучать эпоху, беря “подготовку” - подготовка будет подготовкой только тогда, когда ты работаешь над основной задачей - а когда ты готовишься приступить, то эта подготовка и станет настоящим делом. И ты опять разбрасываешься. Я боюсь, что ты не делаешь нужного - для большого дела - напряжения. Может быть, тема тебя не захватывает достаточно? Тогда возьми другую - но работай над главной темой, попутно готовясь. Годы уходят и создается отвычка напряженно работать с известной целью, зная, чего ищешь. Я много видел людей, которые благодаря этому закапывали свой талант в землю, давали не максимум, а минимум.

Нежно и горячо обнимаю. Любящий отец.

Скажи Ниночке, что ей на днях напишу. Найдешь ли выписку из Ипатьевской летописи о глазках?

P.S. Об обращении к английским и американским ученым о помощи от имени комиссии мне представляется очень неудачно⁵⁷. И так русские просят - но лично и это лучше. Не лучше ли списаться и действовать через Виноградова, Ростовцева, Гольдера⁵⁸. У ученых вообще денег ведь нет или очень мало. 1 000 долларов очень большая сумма.

4 декабря 1924 г. Bourg la Reine (Seine)

Мой дорогой,

Хотя и трудно тебе писать, но все же мне так дорого общение с тобой, что я всегда жду твоих писем и стараюсь быстро тебе ответить, хотя я занят не меньше тебя и поездки у меня берут немного времени меньше, а годы мои больше. Я так верю, что ты можешь дать очень много, если не будешь разбрасываться и заставишь себя вполне научно - вне своих политических и религиозных верований - относиться к предмету твоих исканий. Вполне беспристрастным, конечно, быть нельзя - но надо не переходить какой-то границы, нельзя, чтобы читателю и вдумывающемуся в твою работу казалось, что твоя работа сходит с поля научного в область волнующих вопросов дня. Это прощается только великим произведениям, как Тациту. Конечно, в твоей работе всегда отразится твоя личность с ее верованиями, но даже и для этого надо стараться стать выше. Я все боюсь того твоего отношения, какое так ярко отразилось во внешне хорошо написанной статье об унии.

По вопросу об Украинской Академии Наук⁵⁹ ты, мне кажется, не прав. Нельзя ее сравнивать с Российской, которая и сейчас стоит вне сравнения со всеми - закордонными и внутрирусскими научными русскими организациями. И сейчас я вижу, что ее научная работа - и качественно и количественно - вполне сравнима с такими большими европейскими организациями, как Institut de Fran(e или Kaiser Wilhelm Institute. А Украинская Академия, начатая среди революции и работающая в советских условиях, все же сделала и делает большую работу, конечно, иного масштаба, это надо сознавать. Киев никогда не был очень интенсивным центром научной работы - а работа украинская - во Львове была одно время заметной только на почве украинской истории⁶⁰. Мне кажется, ты не справедлив по отношению к Украинской Академии. Сравни ее работу научную с работой - ну, скажем - всей русской эмиграции в Праге - но не сравнивай с такими большими учреждениями, как Российская Академия. Между прочим, среди всех стеснений - ее рост продолжается, но внутри, кажется, неважно.

Я все же с некоторым страхом смотрю на твой подход к татарам⁶¹. Конечно, старые работы часто заключают верные мысли. Но старые воззрения на Азию и Восток не могли быть верны, разве как догадка. Подход со стороны права кажется мне вообще опасным. Ведь татары долго были не мусульманами - и какие тут произошли изменения - едва ли ты сможешь оценить. Ты ведь совсем не юрист по своему укладу мысли. Книга Ламанского⁶² (кажется, в Сборнике Русского Исторического Общества) у меня в руках была. Но там для старого - XIII-XV веков ты едва ли что найдешь. Кажется, ближе были генуэзцы (Каффа). Все это материал для истории Крыма и Украйны, а не завоевания Руси. Литературу ты, конечно, найдешь и в библиографиях Крымского⁶³ и у Грушевского⁶⁴. Интересны - но, кажется, очень мало - католические данные. Кое-что есть у Beazley в истории географии⁶⁵. Возьми историю торговли Heyd’a⁶⁶. Но все это более новое время, чем то, которое ты захватываешь.

Положение русских профессоров и студентов до июля обеспечено. После - неясно и мне кажется, многое зависит от переменчивого будущего. Устоит ли Herriot⁶⁷ и как сложится будущее большевистского правительства. Как будто его положение подходит к кризису.

Нежно обнимаю. Горячо любящий тебя отец.

О татарах есть любопытные данные у Драгоманова и Антоновича⁶⁸: Исторические песни малороссийского народа.

14 апреля 1925. Bourg la Reine (Seine)

Мой дорогой,

Вчера я написал Ниночке подробно о ходе моей работы. Как ты видишь, она еще находится в неопределенном положении и двигается очень медленно. Все эти недели оставил в стороне вопрос о давлении живого вещества, который должен войти как часть в мой отчет фонда Розенталя⁶⁹, но который я хочу в отрывках некоторых главных выводов напечатать отдельно.

Много я думал это время над общими вопросами, связанными с религией и с положением России. Я вновь углубился в религиозные вопросы - в связи со своим отношением к идее и к чувству Божества и своим пониманием тех теологических религиозных представлений, которыми человеческая личность пытается охватить области, лежащие в своей сущности вне слов, логических выражений и конкретных образов.

Я очень не люблю высказываться по религиозным вопросам; может быть, потому, что если бы вступить в эти области душевной жизни, нужно было бы им отдаться всецело - а я захвачен другой - по моему глубочайшему убеждению - неразрывнейшим образом связанной с религиозным переживанием, но менее индивидуальной - научным исканием...

Твое предложение, (которое теперь отпадает, т.к. мое письмо к Мухину напечатано) участвовать в Евразийском Сборнике меня заставило почувствовать конкретно, может быть, неправильность того, что я не оставляю в логических образах, на бумаге, мои мысли и переживания, связанные с религиозным бытием мира, которые никогда во мне не угасали и никогда не переставали меня захватывать с тех пор, как я себя помню. И мне хотелось высказать это тебе и Ниночке, самым мне дорогим. Может быть, я это и сделаю как-нибудь в письме к тебе и объясню, почему я никак не могу участвовать в православном сборнике. Я считаю себя очень религиозным человеком, но моя религиозная жизнь едва ли подойдет к какой бы то ни было конкретной вере, к христианству, в частности - не говоря уже об отдельных, исторически сложившихся верованиях, какими являются православие, католичество или протестантские церкви и общины... Мне с моей точки зрения распри из-за таинств, обряды или земные выявления этих церквей кажутся очень далекими от основного содержания религиозной жизни...

Не знаю, когда у меня будут силы и время набросать в связной форме то, что в моей душе создано в этой области и выявить, почему я, не являясь христианином, в то же время отношусь с величайшим почитанием и глубоким смирением ко всем его проявлениям - не большим, впрочем, чем к другим великим отражениям религиозного бытия мира, какими являются другие великие религии, и те удивительные в этом смысле достижения, которые выявлены в Индии. Если останусь жив - может быть, эти вопросы набросаю: раньше почти никогда не думал этого делать.

Теперь мне хочется еще сказать несколько слов о другом вопросе, затронутом в письме твоем и Ниночкином. Это о моем ближайшем будущем. Есть сейчас три возможные практические пути. 1) Продление фонда Розенталя, 2) устройство в чешском университете и 3) возвращение в Россию - в Петербург или Киев - в среду академий.

Мне кажется - учитывая все, было бы лучше всего устроиться в Праге - но не на эмигрантском положении, а в Чешском университете. Я не знаю, сможет ли Славик что-нибудь сделать. Но мои соображения сейчас следующие и они связаны для меня с вопросами нравственного характера. Я считаю себя вправе совершенно не считаться с общественной стороной жизни в тех случаях, когда этого требуют интересы более близкого и доступного мне творчества, каким для меня является научное искание. И потому, когда я подошел к тому вопросу, в котором мне казалось может достигнуто и именно мной, а не другим, что-то новое - я совершенно не считался с общественной стороной жизни - в широком ее понимании - по отношению к научной и культурной работе - и совсем ее оставил в стороне. Отошел от всего и весь отдался этой работе.

Если бы мне удалось организовать широкую постановку геохимической работы или исследование живого вещества - я бы также себя считал бы в этом отношении вполне правым.

Сейчас вопрос меняется. Так или иначе вопрос об элементе Х, паризии или что там есть⁷⁰, придет к решению в ближайшее время и в то же время ясно, что организовать исследование живого вещества или геохимическое в большом масштабе мне не удается из-за недостатка средств. Один я здесь далеко не уйду, особенно в мои годы.

Фонд Розенталя дает мне возможность прожить в научной работе еще год и больше ничего.

При этих обстоятельствах для меня становится сомнительным правильность - вернее, не греховность - того отхода от жизни моей страны и моего народа, который я совершил в этот тяжелый период его истории.

Его моральный вес для меня меняется в этой новой выяснившейся обстановке и, мне кажется, мне придется изменить тот образ моих действий, какого я до сих пор придерживался.

Как-то летом Ферсман⁷¹ мне писал, что он не понимает и не представляет себе научную работу не связанную с Россией и вне России и для него наука дорога и близка только как русская. В такой форме я с ним не согласен - но, конечно, в научной работе нельзя долгое время быть вне ее той или иной формы национального движения. Можно быть вне только, когда это оправдывается ее же - науки - интересами.

Сейчас главная научная творческая русская (и украинская) работа идет в России и в ней в этот момент особенно дорога каждая живая сила, могущая работать. В конце концов в этой работе творится будущее России, ею созидается то, что не дает возможности укрепиться в ней большевизму и создается вечная ценность, не зависимая от рамок жизни, каковы бы они ни были.

Я не буду на этом останавливаться - но для меня ясно, что кто может, должен научно работать в России, ибо сейчас там идет - что бы здесь ни говорили - большое творческое строение и получаются - вопреки большевистскому укладу жизни - большие достижения.

Но я не могу не смотреть и в ближайшее будущее и с этой точки зрения я считаю, что сейчас, в тот момент, когда создается и подымается научная славянская работа, на славянских ученых нашего времени лежит большая задача пред будущим.

Русско-украинский вопрос, мне кажется, может быть правильно решен только в славянском масштабе и будущее русской науки может быть закреплено в Западной Европе - русская наука может получить настоящую, ей реально отвечающую силу только в этом же масштабе. И я хотел бы сейчас, если это возможно, войти в современную славянскую научную организацию. Получить такую возможность в Праге было бы для меня важным - но для того, чтобы иметь реальную силу, я должен получить это положение не в русской (или украинской) эмиграционной организации, а в чешском университете, как Францев⁷², Кондаков и т.д. Только тогда мой голос будет иметь тот вес, который бы я хотел, чтобы он имел...

Я думаю, что благодаря Угорской Руси положение русских в Чехии и в этом отношении во многом по существу иное, чем в других славянских странах, если не брать Польши, где оно связано с борьбой иного порядка, но имеет общие черты.

Объяснять все это очень долго - и я боюсь, что многое, что я тебе пишу, может тебе показаться непонятным - но для меня ясно, что - при известном отношении к делу - сейчас здесь может быть многое создано, чего я не вижу, чтобы кто-нибудь делал, и мне кажется многое не создается. А между тем надо, чтобы это делалось.

15.IV.925

Возвращение в Россию - до сих пор для меня не отрезанное - связано, между прочим, с тем, что я - по всей обстановке, как оно произошло, не сделал сам ни одного шага для его изменения. Очень может быть, что это в ближайшее время выяснится. Принципиально я считаю мое возвращение вполне допустимым.

Перечитал, что я тебе написал вчера вечером, и вижу, что не выразил ясно свою мысль, а между тем переделывать нет времени. Вернусь позже.

Еще два замечания. Во-первых, я очень ясно чувствую огромную моральную ответственность, которая сейчас лежит на каждом из нас во всех таких ответственных решениях. Момент жизни страны очень серьезен и нельзя при решении основываться на настроениях и даже своих идеалах будущего. Будущее слагается, очевидно, не так, как этого хотелось бы.

Второе это то, что общее положение науки в мире таково, что нужна организованная самодеятельность ученых. Для достижения мировой организации ученых надо быть независимо поставленным в жизни, для того, чтобы иметь возможность в ней действовать и иметь вес. В этом отношении положение русского ученого-эмигранта, зависящего от эмигрантской помощи или же находящегося в таком неопределенном положении, как я, не дает возможности поднять это дело, как я бы того хотел. Если бы я был богат или имел институт исследований живого вещества или же был бы связан с чешским университетом - мое положение в мировой обстановке науки было бы иное. Для этой деятельности много затруднений дает и положение в России - но все же оно в этом отношении лучше положения ученого-эмигранта.

Обо многом бы хотелось написать тебе - но до другого раза. Твою статью в Сборнике Струве⁷³ прочел сейчас же, как получил Сборник (я думал, что это ты послал - кого благодарить?). И я ею в общем недоволен. Зачем было ее писать, т.к. она дает очень мало. Это черновой набросок, вроде многих статей Струве. Мне представляется основная мысль, связанная с представлением о нормах права как каких-то внеисторических формах, вредной модернизацией. Я ее еще раз перечту, но едва ли это первое неблагоприятное впечатление сгладится. Ведь все твое настроение - кажется, даже не новое в литературе - рушится, если признать, что наши современные правовые понятия не могут быть переносимы в историческое время и среду, где они не существовали...

По поводу Евразийства хочется еще отметить, что мне представляется странным и фактически и исторически неверным отождествлять православие и Россию. Православный ли русский народ? Ведь то, что мы видим, вскрыло перед всем миром его религиозную инертность, понятную только при допущении неправильности старых представлений о его чрезвычайной религиозности... Не надо преувеличивать: огромная часть русских и России - не православные и православным надо завоевывать потерянное.

Нежно целую. И так письмо разрослось, а осталось чувство, что не высказал, что хотел.

Нежно обнимаю. Твой любящий тебя отец.

Прага. 5 V [1]932

Мой дорогой - вчера днем приехали в Прагу⁷⁴ - и я с радостью узнал, что ты к нам приедешь⁷⁵. Я так и понимал, что это так будет, исходя из твоего молчания о ваших летних планах и из отсутствия ответа на мое соображение о нашем приезде. Я так рад с тобой о многом поговорить. Здесь нашел твои две книги, мне не известные - о Ленине и русской революции и неизвестные статьи - о Ростовцеве и т.п., которые буду читать⁷⁶. Так будет хорошо, когда вы приедете.

Мне хочется тебе написать несколько более подробно, чтобы ориентировать тебя в том, что сейчас происходит и лично со мной и вообще в условиях нашей жизни с 1929 года, с моего последнего приезда. С тех пор жизнь в России стала гораздо - несравнимо - труднее, но в то же самое время в стране стали происходить явления гораздо большего значения, чем то, что было раньше - с одной стороны, более ужасные (как напр. борьба власти с крестьянством, полная жертв и ужасов), и с другой стороны, начинания и дерзания огромного значения и интереса, напр., назову тебе несколько, которые может быть не все удадутся - но которые мне представляются большими и серьезными. К чему они приведут в конце концов, сказать сейчас нельзя: к закрепощению части населения или к созданию нового мощного источника материальных благ и их более правильного распределения между населением - создания новой формы государственного строя, более счастливой жизни. Достигается это беспощадно, с полным пренебрежением к жизни личности и тысяч населения. Интересные и крупные искания, реально создаваемые - мощные источники энергии (Днепр, Ангара), новые растения, вводимые в культуру (каучуконосы, хлопок в новых местах, передвижка на север границ земледелия), попытки - в небывалом по темпу процессе мелиорации (болота и орошения - в связи с изменением течений таких рек, как Днепр и Дон) и т.п. Будет ли крах - выдержит ли тяжесть русский народ? Никто сейчас сказать не может.

Но условия жизни 1929-1932 резко изменились к худшему для подавляющей части населения? И едва ли многие верят быстрому их улучшению, предполагаемому пятилетнему плану. Ухудшились и условия научной работы - чрезвычайно сильно.

Моя научная работа - и работа моих учреждений - движется вперед, но не так, как я этого хотел. Академия Наук находится на покатой плоскости; в данную минуту независимый от нее Радиевый Институт менее страдает⁷⁷.

В 1930 году меня не пустили заграницу довольно странным образом - не ответя ни да, ни нет (мне и Академии). Так дотянулось дело до конца года (тогда 1 октября), когда в порядке формальном была снята моя командировка (на 3 месяца) в числе прочих - неиспользованных кредитов. Я добивался ее прежде всего для окончания работы над геохимической энергией жизни, в которой, мне казалось, я пришел к выявлению пути разрешения проблем, над которыми я остановился бессильно в 1925 году⁷⁸.

Мне представляется теперь - что причиной этого были главным образом мое выступление в конце 1929 или начале 1930 в связи с рассмотрением устава Академии Наук⁷⁹ и опасения - м.б. основанные на каких-нибудь сплетнях в заграничной среде о том, что я не вернусь. Те же разговоры идут в академической среде и сейчас! И сужу я об этом потому, что в 1930 году мог бы - для меня ясно - получить командировку один - без мамы.

Как бы то ни было - обстановка мне не ясна. В 1929 году меня выставили комунисты-академики (Покровский, Рязанов) от своей группы и от академиков в вице-президенты⁸⁰, причем я узнал об этом незадолго, не был захвачен вполне врасплох и решительно отказался. Этот отказ дал первую трещину - отказался, желая иметь возможность интенсивно научно работать и указывая на ухудшение здоровья. Затем у меня шла борьба за иную, чем прошло, постановку изучения производ[ительных] сил⁸¹. Когда не прошел мой проект, я отказался вступить в новую форму, не думая делать протеста, а надеясь скоро уехать на более долгий срок заграницу и отдаться научной работе. Я увидел и почувствовал, что это было принято как протест - но игнорировал. Во время выступления об Уставе АН (в комиссии по выборам которого я попал) - я выступил в публичном заседании (это была моя ошибка), где в очень сдержанных словах, но ясно и определенно, указал на необходимость свободной научной работы и бережного отношения к дарованиям, охраны талантливых людей как величайшего блага страны. Это была бомба. У меня были сейчас же [потребованы] объяснения, причем с величайшим, как оказывается, трудом была остановлена травля меня в печати и задержано проникновение в печать этой моей ошибки (публичности). В объяснениях мне указали, что с величайшим трудом академикам-комунистам удается достигнуть и того, что не разрушается Академия - они ведут за это борьбу - и что в данный политический момент - это мое заявление могло иметь последствия заграницей, какие я, конечно, не желал - борьбы с режимом, ибо внешнее положение в этот момент было очень острое (особ[енно] во Франции)⁸². Я ответил, что ни того, ни другого я своим заявлением давать не желал и что абсолютно не знаю, что такое произошло на Западе. Поэтому мое предложение я взял назад из обсуждения, мотивируя, кажется, тем, что я не вижу в нем нужды, принял во внимание все обстоятельства - что-то вроде этого. Инцидент был исчерпан. Думаю, что он сыграл роль в дальнейшем. На фоне полной приниженности он показался огромным.

Как бы то ни было - убедившись к концу года в полной невозможности получить командировку, идя до конца - я обращался к Сталину с откровенным письмом о значении ее для меня как ученого⁸³ и с телеграммой с просьбой ответить, когда он молчал - ни на то, ни на другое я не получил ответа - узнав стороной, что С[талин] сказал, что я не партийный (я в письме к нему ссылался на совет Лунач[арского]⁸⁴ ему написать) и должен был идти через Предс[едатель] Сов[ета] Нар[одных] Ком[иссаров] (тогда был Рыков). И мне уже все теперь неясно во всей последовательности - но примерно это было так.

В конце концов в конце 1930 (тогда год кончался октябрем) я подал в ЦИК заявление⁸⁵, прося выдать паспорта мне и маме без всякой валюты (я думал тогда, что вопрос в валюте), указывая, что я не собираюсь эмигрировать, но не могу и не хочу скрывать, что могу - для жизни - взять место заграницей, которое заставит меня остаться там дольше - что я стою вне политики, что я не могу как ученый бросить открывающиеся передо мной большие достижения - результат всей моей научной мысли. Что я могу ошибиться - но для меня это категорическая необходимость; заместителей себе - выдающихся - в обоих учреждениях я подготовил⁸⁶. В то же время без командировки - благодаря бедности здесь литературы и невозможности спокойной работы - плохой обстановки моей работы - я не могу эту задачу разрешить в советских условиях. Все мои заявления к Сталину и это в ЦИК были прямы, без всякой фальши, тверды и откровенны. Мое заявление в ЦИК в копии представлено Непр[еменному] Секр[етарю] Ак[адемии] Наук⁸⁷. Вскоре, кажется, в конце ноября 1930 я получил приглашение Парижского Университета прочесть в Сорбонне лекции по геохимии и примерно около этого времени из Акад[емии] Наук официальный запрос о командировках академиков на 1931 г.

Тогда я подал другое заявление в Ак[адемию] Н[аук] и через нее в Ученый Комитет (при ЦИК), которому она подчинена. В нем, указывая на мое заявление в ЦИК Союза, я просил о командировке на год для лекций в Париже и работе над моим сочинениям, думал, французским. В частных разговорах указывал, что оно может заменить первое.

Дело рассматривалось в особом порядке и все шло как будто хорошо (тут я узнал, что главное или одно из главных препятствий это поездка совместно с женой. Я и Сталину и во ВЦИК и в новом заявлении писал, что хочу видеть и внучку и должен и для работы поехать с мамой). Как бы то ни было, в марте 1931 года мне было торжественно объявлено решение правительства (словесное)⁸⁸, в котором указывалось всяческое уважение ко мне, что дело обсуждалось в особом порядке и очень внимательно, но к сожалению, на этот год моя командировка не может состояться, что через год дело будет пересмотрено в том же особом порядке и что если не случится ничего чрезвычайного (напр., войны), оно получит благоприятное решение. В то же время, учитывая очень бедную обстановку моей научной работы, на мою биогеох[имическую] лабораторию и невозможность сейчас ее поставить наст[оящим] образом, отпускается 3 000 р. валютой и 30 000 р. обычными и мне будет предоставлены всякие удобства для работы здесь. В чем дело, я так и не мог выяснить. В письменно - и устном - ответе я сказал, что прошу передать правительству, что я очень огорчен, решительно не понимаю, для чего это все нужно, - но подчиняюсь этому решению и надеюсь, что окажется возможным дать мне командировку раньше годового срока и что думаю, что предоставить мне нужные условия для работы в пределах Союза в предлагаемой форме невозможно. Летом прошлого года нас устроили прекрасно - по советским условиям - в тихой комнате в Петергофском Доме отдыха для ученых на четыре месяца (maximum допускаемого - два месяца) и на 4 месяца я получил отпуск - но сразу выяснилось, что для того, чтобы получить нужные книги надо было тратить 5 часов, причем из нужных мне книг я получил 1\6-1\4 часть. Я увидел, что я не могу заниматься нужным мне образом. В начале я был в негодовании - но затем я занялся одним частным вопросом моей книги - о биологическом времени, взяв его в глубоком разрезе времени вообще. Нужна была небольшая литература и размышления. Эта работа дала мне очень много⁸⁹ и я сделал осенью доклад в Академии “О проблеме времени в современной науке”; сейчас доклад подписан уже к печати в сверстанном виде и, я думаю, скоро будет напечатан⁹⁰. После него я начал вновь хлопоты, 6 февраля⁹¹ написал письмо Молотову, где откровенно изложил все дело и просил разрешения годовой командировки с перерывом ее на полгода. 22 февраля в личной беседе с Молотовым (я был в депутации Акад[емии] Наук по поводу постройки Химич[еской] лаборатории), я получил от него определенный ответ, что могу ехать, куда хочу. Немедленно в начале марта я через Академию начал хлопоты о выезде между 10-15 апреля. 4 апреля - в бытность в Москве я узнал, что все как будто устроено - и паспорта, и деньги - и что я смогу выехать между 10-15 апреля, как хотел. Однако прошла неделя после 4-го и никаких признаков движения не было. Мне самые близкие к советской власти академики начали указывать, что я не получу командировки, рассказывая всякие слухи и сплетни, тем более, что два академика (Ипатьев и Чичибабин) не вернулись⁹². Я решился написать письмо Молотову в 20-х числах апреля⁹³. Вернувшийся из Москвы Непрем[енный] Секретарь Акад[емии] (дня через два после моего письма Молотову) привез известие, что какое-то ведомство (думаю крест[ьянско]-раб[очая] инспекция?⁹⁴), которое не было предупреждено, протестовало против паспорта Нат[алье] Ег[оровне]⁹⁵, не возражая против моей командировки. Я решился уже послать срочное письмо Управл[яющему] канцелярией⁹⁶ Сов[ета] Нар[одных] Ком[иссаров] с просьбой спросить Молотова о моем письме, как вдруг, вернувшись домой часа через два, все переменилось с театральной быстротой. Сперва запрос через Дом ученых Ком[иссии] помощи ученым (при Сов[ете] Нар[одных] Ком[иссаров]⁹⁷) с вопросом, получил ли я и жена паспорта, причем в случае отрицат[ельного] ответа спрашивавший, мне лично неизвестный, управляющий делами, должен был известить Москву “телеграммой молния”. Решили послать телеграмму, когда через 1\2 часа я был вызван телефоном завед. иностр. отделом Ленинград. округа, что из Москвы ему велено немедленно выдать паспорта мне и жене и что я могу сейчас же их получить. Телеграмма молния была отменена, а я получил еще телеграмму от Упр[авляющего] Дел[ами] Совнарк[ома], к которому хотел было раньше обратиться с извещением о паспортах и о том, что паспорта должны быть выданы, и с просьбой телеграфно его уведомить о их получении. Очевидно, мое письмо Молотову воздействовало и он проверял исполнение своего обещания. Пришлось послать паспорта для виз в Москву и назад. И я получил их назад 27 апр[еля], а денег не было. Была мне телеграмма от Ученого Комитета при ЦИК, что они будут высланы в Дом ученых (необычный путь) - попытки ускорить телефоном и телеграммой были неудачны; я решил 27 апр[еля] послать телеграмму тому лицу, которое справлялось обо мне в Доме ученых - и 29 апр[еля] получил телеграмму молнию, что деньги переведены по телеграмме в Госуд[арственный] Банк. 30 апр[еля] был последний срок их получения, т.к. 1-4 мая банк заперт. 30 апр[еля] я получил деньги - но оказалось, что билета на Ригу нет на 2 мая, когда я хотел выехать. Новые хлопоты и, наконец, на вокзале я достал билеты в день отъезда, заказав их накануне (причем официальное бюро дало раньше мне ложные сведения; это обычная плохая работа бездельников).

Для именно важно было выехать в этом году, ибо я чувствую, что начинаю подходить в новой огромной проблеме, которая захватит меня всего и я не смогу вернуться к геохим[ической] энергии. Так со мной уже было с вопросом полиморфизма в конце прошлого столетия, когда я, как вижу теперь, подошел к принципам геохимии... Я сейчас опять вернулся к вопросам фазовых равновесий (полиморфизм частный случай) в связи с термическим режимом земли, который выявляет мне м. пр. ледниковые периоды как частный случай механизма биосферы и как проявление радиоактивности химич[еских] элементов и свойств атомов...

Мысль моя неуклонно и глубоко работает. 1929-1932 годы - моего расцвета (под 70 лет!). Об этом поговорим.

Сейчас 18 мая делаю доклад в Мюнстере на радиокт[ивной] конференции Бунзен[овского] общества; в июне (начале) в Геттингене по вопросу о геохимии и биогеох[имии]. Затем д.б. осенью в Париже в Сорбонне. А все остальное время буду работать над геохим[ической] энергией.

Страшно буду рад свиданию. Нежно обнимаю.

Горячо любящий тебя отец

6 V. Хочется приписать еще одно. Сейчас идет в стране удивительный по идее и тяжелый по энергии опыт насильственного внедрения особой философии в научную работу. Диалектический материализм проводится полуобразованными адептами, целой оравой “диаматов” - при отсутствии настоящих философски образованных и мыслящих; учатся ему сотни тысяч или м.б. даже мильоны людей и с ними сталкивается вся научная работа: цензура совершенно дикая. Часть диаматов фанатично-изувер-кабальная. Часть ”чего изволите”. Они постоянно ошибаются, извиняются, берут назад, выгоняются из партии. Из-за философских идей и их высказывания люди попадают в ссылку и тюрьмы. Останавливается печатание, т.к. комунисты даже боятся печатать: много неприятностей и катастроф, которые не могут <предсказать>. Мне кажется, совершается поворот в сторону идеологии Сореля, ставившего философию над наукой⁹⁸. Множеству ученых приходится оправдываться и многие подлаживаются - довольно неудачно. Я думаю, сеют бурю, т.к. многие впервые начинают мыслить, и я знаю случаи, где под влиянием учебы начинают идти (скрывая, конечно) по пути идеалист[ических] филос[офских] течений. В моих сочинениях публично и печатно находят витализм, неовитализм, мистицизм, идеализм, механизм!⁹⁹ Я решительно и определенно, когда возможно, выступаю против, считая, что я как философски образов[анный] человек - философский скептик¹⁰⁰ не могу допустить внедрения философии в науку в той дикой форме, в какой это делается. Это тоже одно из обстоятельств, отражающихся на моем печатании. Здесь я пока не безуспешно борюсь!

Praha, Dejvic(. Zeml(d(lska 4, patro I, b. X

14 VIII [1]933

Мой дорогой - сегодня приехал в Прагу¹⁰¹ и мне хочется написать тебе свободно, как я не мог это делать тебе из России - хочется и от тебя знать более ясно и более глубоко и более откровенно, чем это можно было сделать в письме в Россию.

Хочется знать и о твоей работе и твоих мыслях и настроении в свободном изложении, не искаженные мыслью о перлюстрации и беспощадных последствиях невинных людей, из нее делаемых.

Очень я жду такого письма.

Сперва о своей поездке. Как я уже тебе писал из Москвы я получил, наконец, командировку на полгода. Задержка произошла от ряда обстоятельств, связанных и с бытовыми условиями и м.б. с общими политическими условиями, наконец, с частными условиями здесь.

Наше государство по целому ряду явлений не может сравниваться серьезно с государствами, нас окружающими, - особенно резко это сказывается при столкновении интересов государства (или диктатуры пролетариата, партии большевиков в конце концов) и частного лица, не принадлежащего к составу господствующей диктатуры. Отношение к нему определяется целесообразностью; оно совершенно различно для различных категорий и отдельных личностей, меняясь в связи с ходом времени. “Права” граждан - доведены до minimum’а и фактически они сходят на тот minimum, который неизбежен в сложных условиях государственного муравейника.

Я был в полной уверенности, что в прошлом году я получил годовую командировку с перерывом в 1\2 года из академических сумм (валютных), как было поставлено это официально решение в прошлом году. В Москве теперь узнал, что Академия направила мою командировку на суммы Совнаркома, ей не принадлежащие (в прошлом году я, оказалось, получил 1\2 денег из Совнаркома и 1\2 из Акад[емии], как мне говорили в М[оскве]), а Ученый Комитет ЦИКа в прошлом году общего постановления не сделал и вновь возбудил ходатайство о моей полугодичной командировке в прошлом году и отдельно этом году. Это все формальные условия, которыми переполнена наша жизнь и в сущности делают ее совершенно часто нестерпимой. В строе жизни интерес личности - и ее самодовлеющее существование во внимание не принимаются.

Как бы то ни было, Совнарком, к которому Академия формально не имеет прямого отношения, денег Акад[емии] не дал, т.к. сокращал свои валютные расходы до minimum’а, “показывая пример”.

В то же время во избежание растраты валюты, всякое новое назначение валюты сопряжено с личным разрешением Молотова, предс[едателя] Сов[ета] Ком[иссаров], который делает его под личной ответственностью. Он должен считаться с сложнейшей мелкополитической игрой “двора” - в сущности личного режима, где он член “головки” и окружен врагами.

К этому присоединилось новое обстоятельство, тоже сопряженное с особым положением настоящего момента. Во-первых, вместо двух помощников (Куйбышева и Рудзутака¹⁰²) его cейчас может замещать только один. Рудзутак всецело занят “чисткой” партии (пересмотреть почти 2 000 000 народа по существу). Эта “чистка” всюду нарушает текущую государственную работу; ей придается огромное значение - и судя по очень плохому рабочему качеству партийцев - по крайней мере те, кого я вижу в Питере, - это значение правильно. Весь ненадежный материал - под влиянием выгодности быть комунистом - стремится в партию. Сейчас, напр., мой помощник в Радиев[ом] Инст[итуте] по хозяйственной части (сейчас почти везде даже в научных учреждениях директора и замест[ители] директора - комунисты. В Радиев[ом] Инст[итуте] пока иначе: дир[ектор] - я, замест[итель] дир[ектора] - Хлопин, ему подчинен зам. дир[ектора] по хоз[яйственной] части комунист Пырков. Не глупый, порядочный старый партиец, из рабочих) с лета и до января занят чисткой (предс[едательствует]) и физически только часа 2-3 отдает делу. Очевидно, так везде, а так как дело идет не гладко - то можно себе представить, как это отражается на уборке хлеба, напр., куда сейчас направлено все внимание правительства и партии. Эта безладица отразилась на моем деле.

Наконец, еще одно. Огромная масса комунистов, самых влиятельных и деловых - и из центрального аппарата - направлена в деревню. Вероятно, сотни тысяч человек, думаю, больше. Говорят, в Украине и весь Центр[альный] Исп[олнительный] Ком[итет] и т.п. - и вся текущая жизнь - а тем более интересы частных лиц заброшены.

В конце концов я массу потерял времени, пока разобрался.

Для меня моя поездка заграницу - совершенно необходима. Это единственная возможность написать книгу о геохим[ической] энергии жизни в земной коре, над которой я работаю с 1916 года. В прошлом году, благодаря работе над радиоакт[ивностью] и над алюмосиликатами, я главную часть командировки направил не в ту сторону, отложив на май. В мае должны были состояться мои лекции в Париже, 8 сент[ября] [в] Брит[анской] Ассоциации в Лебстере, куда я получил приглашение. Все это - частью как Париж - провалилось, а заседание сент[ябрьское] в Англии фактически, т.к. мне Англию выгоднее соединить с Парижем. Для меня ясно, что уходить в сторону (как Брит[анская] Ассоциация), не начавши моей работы - я не могу: ничего не сделано. Я стремлюсь закончить и написать книгу не только по моим летам, но и потому, что я в области радиоактивности, геохимии и живого вещества подхожу к новым большим проблемам, отнятым от темы книги. Я могу уйти в новую огромную работу и не быть в состоянии направить мысль в сторону геохим[ической] энергии.

Все мои попытки получить какой-нибудь ответ окончились неудачей и я решился ехать в Москву окончательно выявить дело - довести его до конца. Поэтому я - вместо частных писем Мол[отову]¹⁰³ и офиц[иальной] командировки Академии - подал 15-го июля Председ[ателю] Сов[ета] Ком[иссаров] официальное заявление о выдаче паспортов мне и твоей матери для окончания моей работы без валюты, решившись уехать, причем указывал, что не могу обещать вернуться во время и вообще вернуться скоро - но указывая, что для меня ясно, что зарабатывая жизнь заграницей, я работу окончу, а зарабатывая также жизнь в Союзе - работы не сделаю. Нет условий, гл. обр. библиотек и т.п. Я указал, что мне нет выбора и что я не могу отказаться от окончания своей работы (Геохим[ическая] энергия жизни в земной коре) ни в коем случае и не могу откладывать, т.к мне 70 лет и я неизбежно - по ходу моих других работ - если сейчас не сделаю, буду захвачен другими важными проблемами. Принимаю это решение не легко, т.к. мне приходится бросать результаты многолетней работы по радиоактивности, геохимии, биогеохимии, которые находятся в полном разгаре и идут хорошо. Поэтому это решение мне нелегко сделать. Думаю, что оно едва ли правильно и с общей точки зрения и что правительство м.б. учтет мою работу как специалиста и даст мне нужную сумму (2400 зол. руб.) в виду практич[еского] значения моих интересов в такой области, где специалистов нет - а именно руды радия в Союзе, геологическое время в связи с горной разведкой и руды гелия в Союзе. При таких условиях я смогу закончить книгу и не бросать начатых больших работ. Причем указал, что небольшие ежегодные заграничные командировки мне необходимы, конечно, не столь длительные. 15-го июля эта записка была подана Молотову и я стал добиваться или личного свидания с ним или решения. Мне пришлось обратиться к двум лицам (Бухарину - акад[емику] и Бубнову - ком[иссару] нар[одного] просв[ещения] Рос[сийской] респ[ублики]¹⁰⁴ - по Радиев[ому] Инст[итуту]), которые с М[олотовым] переговорили. 26 июля я имел свидание с Куйбышевым, говорившим по поручению Мол[отова], и получил все, что хотел. Разговор был о Ra, He и т.п. Мне пришлось приехать в Москву и быть на совещании в Кремле по гелию (для меня очень интересному) 4-го августа.

В связи с этим - раньше, чем я обратился к Бух[арину] и Бубн[ову], я вел переговоры с офиц[иальным] лицом, секретарем КСУ (Ком[иссии] Сод[ействия] Учен[ым] при Совнарк[оме]), который меня уговаривал - ввиду трудности получить сейчас командировку - отложить ее. Я говорил, что, конечно, возможно отложить месяца на 3 - и поехать на это время отдохнуть - но это не изменит положения дела - но когда он предложил перенести на 1934, я решительно отказался. Мне предлагали устройство отдыха в исключ[ительных] условиях (как в 1931), помощь лаборатории и т.д. Надо сказать, что вернувшись в прошлом году из загр[аничной] команд[ировки], я представил АН записку - отчет, в котором выдвинул целый ряд тяжелых условий научной работы в Союзе в связи с трудностями научн[ого] заграничн[ого] обмена и опасности (для научной работы) дальнейшего продления положения. Отчет был мной через АН послан в Учен[ый] Совет¹⁰⁵ Центр[ального] Исп[олнительного] Ком[итета] и в КСУ Воронову¹⁰⁶. Он по его откровенности и определенности появиться в печати пока не может. Я сговорился в связи с переговором (интер[есный] разговор с Ворон[овым] об отчете по существу) представить Вор[онову] - в КСУ (предс[едатель] КСУ сейчас, кажется, Куйбышев, был Молотов) три записки: 1) о значении - практическом работ на Ra и Hе и геол[огическом] времен[и] 2) О практич[еских] мерах, связанных с отч[етом] о ком[андировке] и 3) О тех улучш[ениях], которые необходимы для моей работы. Условился их представить отсюда. Я пришлю тебе копию и их и моего отчета, который когда-нибудь да появится в свет.

Ну вот тебе обо мне и о маме. А затем напишу тебе отдельно об общих впечатлениях.

P.S. Хочу прибавить несколько слов о Кате¹⁰⁷ - что должно и тебя и Нину интересовать. Ты знаешь, как мне дорога и близка Катя и как я к ней хорошо отношусь. Мы ей постоянно посылали деньги и мама вела с ней оживленную переписку - вы оба были в ее курсе. Письма ее были очень хорошие.

В Москве я видел Игоря¹⁰⁸, два или три раза и в последний раз он мне передавал (нач[ало] авг[уста]) через Дм. Ив. [Шаховского] или Фокина¹⁰⁹, не помню, положение дела.

Ваши хлопоты с Ек. Н.¹¹⁰ двинули дело. Сейчас, с одной стороны, Катя подала нужное заявление о замене конца наказания отсылкой заграницу (такова форма! - и интур[истовский] паспорт!) и в то же время братья подали через какую-то комиссию об облегчении ее участи. Игорь надеялся, что или то или другое удастся - м.б. быстро.

Прага. Ul. [krale] Alexandra, 34

16 VIII [1]936 - 17 VIII [1]936

Дорогой мой - приехали 14-го¹¹¹, вчера ездил на машине с Ниночкой и Н. Петр. [Толлем] в <Шпитцеров Мысн> в Кркошонах за Танюшей¹¹², завтра еще останусь в Праге, а утром 18-го еду в Карловы Вары, где пробуду три недели.

Столько хочется написать тебе - напишу, когда можно более свободно писать и столько в этом году прошло в моей жизни - и в мировой жизни - большого и важного.

Хочу сперва написать тебе о нашей жизни - а затем о том, что происходит в России - Советской России. И там и здесь год, прошедший после нашего свидания, много дал.

Быстро он пролетел. За границей я сделал немного¹¹³ - но по возвращении в Москву я очень интенсивно работал. Это для меня был год большого творчества. Во-первых, выявилась и установилась в Москве лаборатория, благодаря энергичной помощи А.П.Виноградова¹¹⁴ (он сейчас здесь со мной; мне удалось - после шестилетних ежегодных обращений добиться его загран[ичной] командировки на два месяца) - она находится в полном ладу; мешает только недостаток прежде всего - места. Но ряд интереснейших важнейших проблем поставлен в моей лаборатории и собрался ряд выдающейся молодежи - физиков и химиков, биологов¹¹⁵. Сейчас все более и более преобладает тонкая физическая работа. Если удастся прожить без войны и без других катастроф, то в ближайшие же годы, я думаю, мы получим большие результаты.

Сейчас я подымаю вопрос о постройке моей лаборатории - вне очереди, указывая мои большие годы, тридцатилетие моей академической работы и то, что для лаборатории обеспечена преемственность, в виде Виноградова и важно было бы, чтобы я мог участвовать в ее создании - постройке¹¹⁶. Надеюсь добиться - уже говорил с Ферсманом (пред[седателем] нашего отделения)¹¹⁷, Комаровым (вице-презид[ент])¹¹⁸ и написал письмо Горбунову (непр[еменный] секр[етарь])¹¹⁹ - не мог его видеть - он был больной. Из Лондона пошло официальное письмо в Президиум Акад[емии]. Ал. Евг. [Ферсман] поведет дело без меня. Со смертью Карпинского¹²⁰ я второй по старшинству избрания академик (старший Коковцов¹²¹).

Помимо этого я находился все время в творческом порыве. Это любопытно для моих лет. Но надо иметь в виду, что биогеохимическая концепция природы создана была в 1916 году, 20 лет назад, когда мне было 53 года! т.е. поздно. Сейчас год “юбилея” - 50 лет свадьбы, 30 лет академической работы, 20 лет концепции биогеохимии, 10 лет существования организованной академической биогеохимической работы (1926 - биогеохимический отдел живого вещества, 1928 - основание биогеохимической лаборатории). Я решительно протестовал против празднования юбилея, но все же печатается (кончает печатанием) сборник, посвященный мне по инициативе А.П.Карпинского (кажется: А.Е.Ферсман, В.Г.Хлопин, А.П.Виноградов) - 2-х томный, более 70 человек участников¹²². Это останавливать я не мог и возможность печататься — расширение - я считаю хорошим делом. Учитывая все это, я думаю, что я имею большие шансы добиться постройки лаборатории быстро, скажем, в 1937 году.

Но моя творческая работа складывалась в этом году неожиданно. В 1925 году я добился некоторых математических результатов - окончательного удовлетворяющего меня решения, однако, не получил. Я предоставил эту работу в Foundation Rosenthal¹²³, - как отчет в деньгах, мною полученных, - но F[oundation] Rosenth[al], теперь прогоревшего - сама не печатала работы и я имел право печатать сам. Из него я напечатал не все. И вот неожиданно в Болшеве¹²⁴, где я две недели ранней весной, я как будто двинул окончательную задачу и продумал, а частью набросал, все главные главы моей книги Основные проблемы биогеохимии¹²⁵. Года два работы и я смогу их отделать.

Я тебе, кажется, писал, что новый основной вопрос, ставший передо мной - это вопрос о логике естествознания. Мне кажется, правильный и глубокий анализ понятия биосферы неизбежно приводит к реформе или, правильнее, к новому анализу логики естествознания. Это я хочу продолжить в Лондоне в 4-5 недель, которые я там пробуду - выясню положение логики для себя. Увижу, не ошибаюсь ли я.

Я думаю, что если я закончу мою книгу, как я хочу, я достигну наибольшего в моей жизни. Я хочу издать ее сразу на русском и французском языках.

Обстоятельства русской жизни - чрезвычайно интересные и глубокие - позволяют больше выступать, чем прежде. Об обстоятельствах русской жизни - я тебе напишу отдельно. Отдельно напишу или продиктую о прошлом семьи. Перешлю, сняв копию, чрезвычайно интересную записку - короткую - о Родичеве, написанную для тебя Дм. Ив. [Шаховским]¹²⁶. Он самым решительным образом возражает против <Редедс> - это бабьи выдумки! (Серба или хорвата - кажется). Родственные предания Дм. Ив. знал от самого Фед. Изм. [Родичева]. Вообще для меня ясно, что ты полагаться на Соф. Фед.¹²⁷ не должен - надо быть осторожным.

Первое мое выступление было в связи с получением твоих книг. Не получая долго твоего Очерка ист[ории] Евразии¹²⁸, - я обратился в Главлит, где в конце концов мне заявили, что она запрещена как явно “антисоветская” (заявили и письменно - чего не делают). Одновременно начались систематические вырезки из Nature научных статей и цензура вообще стала бессмысленно придирчивой, небывало глупой и бесцеремонной. Одну из выписанных мною книг, довольно слабую и неглубокую книгу Radl’я Vychot a Zapad¹²⁹ цензура также отказалась выдать, как “мракобесную” (по телефону цензор, фамилию забыл, с резким еврейским выговором - плохо говорящий по-русски). Я обратился в Академию - к вице-през[иденту] АН и Непр[еменному] Секр[етарю]¹³⁰ в связи с Nature - с указанием необходимости академикам получать научные книги для их потребностей свободно. Оказалось, что и вице-през[идент] Кржижановский получает из цензуры технич[еские] журналы с вырезками. От них получил поддержку - Академия попыталась по телефону выяснить дело и гл[авный] цензор (какой-то писатель - Ингулов - нач[альник] “главлита”¹³¹. “Цензура” не упоминается) сперва согласился - но быстро переменил фронт и вступил в борьбу с Академией, начал не признавать ее прав выписки свободной научной литературы. Началась борьба между ним и Академией. Между тем цензура вырезала № Nature со статьей Рузерфорда¹³² Об уничтож[ении] энергии. Я вторично обратился в Академию, № этот далее (с переведенной этой статьей, в случайно прошедшем номере Успехи химии) был направлен Молотову, а я со своей стороны обратился с мотив[ированным] личным письмом к Мол[отову]¹³³, подымая и общий вопрос, и просил о выдаче мне твоей книжки, Зап[исок] Петрункевича¹³⁴ и Родичева¹³⁵, еще раньше этого я говорил с Бауманом¹³⁶ о Моск[овском] Унив[ерситете], переговорил с ним о недопущении твоей книжки и просил его о ее выдаче. Послал ему и письменное обращение. Он сам обещал прочесть твою книжку. 9 III я вечером получил и личное письмо М[олотова] и постановление Совнаркома, состоявшееся в этот день (но неопублик[ованное]), в котором Инг[улову] был объявлен резкий выговор за “превышение власти” и неправ[ильное] ее использ[ование]. Ученым нельзя препятствовать в свободном получении нужной им для работы иностр[анной] литер[атуры]. На следующий день на дом принесли книги. После того опять была попытка не допустить выписку одной книги, мною выписанной, немедленно измененная. Я думаю, что я добился возможности получать всякие научные книги и журналы, понимая “научные” широко, напр. сейчас и New York Times.

Второй поднятый мной вопрос - это о Московском Университете - о возвращении в него геологических и минералогических наук, в 1930 году из него изъятых¹³⁷. Сейчас вопрос о высшей школе пересматривают: хотят ее восстановления - огромный напор снизу: студенчество не мирится с тем суррогатом, который ему преподносят. Мне удалось напечатать в Известиях статью об этом¹³⁸, встретившую поддержку, и лично объясниться с Бауманом (ведающим “чистку” от Центр[ального] Ком[итета] Компартии) и Межлауком¹³⁹, председат[елем] Комитета по высшей школе (решающее учреждение). 4 авг[уста] я был у них на заседании и сколько мог понять, принципиально вопрос прошел. Ты мне очень поможешь, если будешь держать меня сколько-нибудь в курсе новых течений высшей школы в Америке. Я думаю сейчас здесь будет большой поворот - в общем в хорошую сторону. Я м.б. тебе напишу еще конкретнее.

Третий и четвертый касаются организации вопроса о геолог[ическом] времени для Конгресса международного 1937 года и о месторождениях Sn (олова) в России. Олово в нужном количестве еще не найдено - но я считаю его нахождение в больших массах чрезвычайно вероятным - в отличие от Соед[иненных] Штатов, где таких месторождений нет. Напишу об общем положении из Карлсбада. Я считаю, что в этом году огромный политический шаг вперед. Если будет война - катастрофа - но сейчас Россия очень серьезный противник. Нежно обнимаю

Karlovy Vary. Ul. lorda Fintlaheri 6. Villa Mimosa

19 VIII [1]936

Дорогой мой,

Вчера приехал сюда. Был у доктора - Микса - который меня осмотрел и нашел и желчный пузырь и печень в полном порядке и не мог прощупать их ненормальности. Собственно говоря, можно было бы и не ехать - но по словам Д.Д.Плетнева¹⁴⁰, который здесь в той же вилле, это только полезно. Но в связи с этим лечение будет брать значительно меньше времени и я - неожиданно для себя - могу здесь гораздо более времени - кроме прогулок - отдать научной работе - и размышлениям.

Из Праги я послал тебе письмо большое - где писал о своей работе и о своем положении. Жду от тебя большого письма о твоих планах и твоих мыслях.

В этом письме я хочу набросать мои впечатления о жизни в России и мои основные на них соображения о ее возможном, кажущемся и реальном будущем. Как оно выявляется мне теперь по сравнению с тем, что можно было ожидать в прошлом году, когда мы с тобой могли говорить лично. Напишу отдельно замечания на твои заметки о прошлом нашей семьи.

20 VIII

Общее впечатление - несомненно за этот год положительное - но все же жизнь далеко не наладилась. Но виден и чувствуется огромный рост. Страна бурлит и население стремится среди тяжелых условий жизни с огромной работой улучшить свое материальное - и духовное - положение. Ты имей в виду, что хотя я не был далеко за пределами Москвы и Ленинграда, но вижу столько людей, приезжающих со всех концов Союза - людей, которым можно безусловно верить, что, думаю, мое впечатление верное. Газеты не дают нам ясного отражения, гораздо меньше дают понимание происходящего, чем напр. здесь. О самом важном и основном в текущей жизни они даже не говорят. Напр., о внешней политике сейчас нет ни слова, о китайской красной армии, о коминтерне, односторонняя оценка испанских дел и неверно излагаются германские настроения. Информация иностранная чрезвычайно ограничена: только в сущности две газеты: Правда и Известия. Обе за этот год не улучшились, скорее ухудшились, но все же лучше, чем были два года назад.

Жизнь дорога: дорог хлеб и поэтому напрягаются все, чтобы удержаться на уровне. Снижению цены на хлеб - на что рассчитывали - мешает резкое повышение военного бюджета (больше, чем вдвое - о чем печатно говорилось - наверное). Все определяется обороной. На это идут огромные средства и это определяет все другие расходы.

Это и понятно. Германия и Япония. И они своих стремлений не скрывают.

Очень опасались неурожая из-за засухи. Засуха охватила огромный район: Самара, Урал, Западная Сибирь, Москва, Тверь, Рязань, Киев - но на Украине, Кубани, Нижнем Поволжье хороший урожай. Хлеба не пропали и в средней России. Пострадал скот: высохли пастбища и в среднем, очевидно, в значительной части начавшийся (и шедший темпом, которого не учитывали специалисты) рост скота остановился или ослабился местами. Но это не в такой степени, чтобы было серьезным бедствием. Но в средней России будет тяжело крестьянству.

Железнодорожное несомненно улучшилось. Строительство очень большое и не останавливалось. Здесь много мошенничеств. Типы Щедрина и Островского на каждом шагу. Постройки в общем плане - но стремление к улучшению несомненно сильное. За наше время в Москве огромные изменения - но бесталанно и в бытовом отношении неудобно.

Школа улучшилась - все говорят. Начинается серьезная попытка улучшить высшую школу - творчества и знания того, что делается - не видно. Держат курс на прошлое, которое для низшей и средней было невыгодное. Опыт 20 лет мало учитывается.

Характерно уменьшение значения диалектич[еского] материализма, напор студенчества, желающего знания. В стране нет настоящей высшей школы, колоссально увеличивается рост специального (техн[ического]) образования (на завод[ах] и фабр[иках]). В этом отношении огромная работа. И я смотрю на ближайшее будущее оптимистично. За этот год - результат положительный.

Большие стройки (электроэн[ергетика], канал Москва-Волга и Москва-моря (через) строятся. Здесь большая работа.

Серьезно везде положение национальное. Принцип языка и культурного развития признан реально - но конечно это не может удовлетворить: и на Украине, где полный разгром “националистов” был произведен дважды - и в 1935 в начале еще не установилось равновесие. Но язык сохранил силу и жизненность. Принцип тот, который и я считаю правильным: в терминологии научной и технич[еской] максимальная близость к русскому. В 1934 разгром и резкое изменение структуры в Туркестане¹⁴¹. Но язык и здесь сохранен целиком и развивается. Я думаю, что здесь зачатки благопр[иятные].

В общем - если не будет войны и неурожая - колхозы устояли. Пока нельзя считать окончательным. Под Москвой, где я видел, - плохо. Говорят, что в земле¹⁴² выгоды явные. Но это еще не установилось окончательно. Теоретически эта попытка многое разрешает. Деревня перевернута небывало в истории.

Цензура дикая и безграмотная: указания фанатиков и героев Щедрина и Островского.

Аресты, говорят, уменьшились - но все же кругом слышишь и видишь несомненное положительное: школы (и высшая) открыты для всех (и детям лишенцев и “кулаков”). Это реально чувствуется как большой шаг вперед - на каждом шагу.

Религиозная жизнь в подполье. И загадкой является - и в этом, и в другом - идейном - отношение молодежи. Сервилизм такой, что форма выражения убила содержание. Я думаю, идет большой внутренний процесс и людям молодым цель (не карьеристам) неясна. А ей будущее.

Характерны аресты и расправа в партийных кругах. В одной Академии более 40 ком[унистов] научных и админ[истраторов], <штат[ные]> и важные. Это, понятно, дело внутреннее.

Мне кажется, совсем неправильно здесь судили о верхушке правящей. Они не чинов[ники] и не заботятся только о своих интересах. Наоборот, здесь большое идейное понимание и крупные люди. Статья о Сталине Милюкова (1935)¹⁴³ мне представляется внешней и оценка ошибочной. Удачно или нет - но делается большое дело и этого большого он не чувствует. А я думаю, что “удачи” здесь больше, чем 1-2 года назад казалось.

Ну, все, пока. Целую тебя, мой дорогой, крепко и жду свободного письма.

Доктор Микса нашел, что у меня печень и желчный пузырь в порядке - очень упростил лечение по сравнению с прошлым годом. Если не трудно, пришли N[ew] York Times воскресный. Здесь я до 8 IХ. Затем на 4 недели в Лондон. Я думаю, что с 1937 года смогу получать в Москве. Записку Дм. Ив. [Шаховского] о Родичеве мама переписывает - и тебе пришлю. О Кити мама написала. Я надеюсь - устроится. Твой

Карловы Вары. 1 IХ [1]936

Мой дорогой - от тебя еще не было писем нам. Я опять жду - писал тебе два письма. Все же можно говорить свободнее, чем живя в Москве.

Мне очень было бы интересно знать о твоих научных планах и знать твое впечатление о происходящем у нас. Сейчас можно было ждать того, что произошло - но едва ли кто ожидал такого жесткого истребления¹⁴⁴. Мы жили, подготовленные статьями и критикой среди комунистов. В Академии было арестовано больше 40 человек - все партийные - некоторые видные и влиятельные в аппарате Акад[емии]¹⁴⁵. Ничего хорошего о них сказать нельзя. Представляется и мне и из разговора с другими, что Сталин стоит за работу над строительством страны - а Троцкий и К - за мировую революцию.

Я прочел статью Милюкова о Сталине. Мне она представляется неудачной и неверной. Головка - представляется умной и Сталин оказался умнее, чем думали. Он, конечно, совсем не доктринер и меняет свои “убеждения”. Население, вероятно, все будет стоять не “за мировую революцию”.

Воображаю, что теперь делается в Москве - причем имей в виду, что все-таки между партийными и не партийными нет слияния в обществе. Ты почти не встретишь их, когда приходишь к знакомым.

При них говорить боятся и лишь началось некоторое сближение - в семьях, где члены семьи комун[исты] и не комун[исты].

Но, например, и в Узком - в санатории - чл[енов] партии немного и, говоря с ними, бываешь осторожен.

Здесь в Карлсб[аде] я встретился с Кржижановским (вице-през[идентом] АН - у меня с ним поряд[очные] отн[ошения]) и сейчас и я вместе с ним и с Плетневым (медик, один из крупнейших наших врачей, мой старый приятель, земец) гуляли и т.д. Но в Москве это бы никогда не случилось.

Ну вот. Хочу посылать тебе прочитанные твои записки. Посылаю 1-й лист о Вернадском. Было бы интересно, чтобы ты собрал материалы об истории нашей семьи¹⁴⁶.

Есть ли что об унив[ерситетах] американских стоющее внимания?

Целую

О Кити тебе писала Наташа¹⁴⁷.

Прага ХIХ. T((da krale Alexandra 34 b.12

13 IХ [1]936 - 14 IХ [1]936

Мой дорогой Георгий, так радостно было получить, наконец, твои письма, не отражающие цензуры. Это чувство насилия над свободной мыслью для меня наиболее тяжело в России - я не могу с этим мириться, его не скрываю и достиг лично для себя очень многого. Но пока это стеснение как-то не сознается окружающими и на меня смотрят как на индивидуалиста, с этим трудно мирящегося, тогда как кругом мирятся сравнительно легко. Очень тронуты твоим подарком и твоими долларами и тратами на пересылку водорослей для лаборатории. Очень досадно, что не смогу тебе вернуть эту сумму, т.к. с валютными заграничными операциями мы очень стеснены. Но если бы я имел официальный счет - я думаю, что это было бы возможно вполне.

Наши материальные дела должны быстро улучшиться. Учитывая все расходы родным, мы платим каждый месяц 700 руб. - мама на поддержку друзей говорит 900. Получаю я в Академии 800 р. (но с большими вычитами - в среднем около 720, м.б. даже меньше) и в Радиевом Институте меньше 400 (я получаю теперь половину, т.к. не езжу в Петербург). Затем с этого года стал получать 500 руб. пенсии - т.о. получаю 1700 с вычитами. Мы можем жить благодаря хорошей оплате литературной работы, которая для меня есть моя научная работа. Но в этом году, т.к. случилось так, что в печатании вышли затруднения и мы сделали долг - который выплатим в ближайшие же месяцы. Сверх того с осени академические оклады должны измениться - академики будут получать minimum 1000 р., а может получать до 3 000 в месяц. Моя оплата будет увеличена - и никаких затруднений не будет. Я должен получить за Биогеохим[ические] очерки которые должны выйти раннею осенью¹⁴⁸, Природные силикаты и алюмосиликаты¹⁴⁹ - уже корректуры подписаны к печати, Введен[ие] к Природным газам¹⁵⁰ (написано и осенью срок) и наконец 25% за Историю вод земли¹⁵¹, договор подписан. Т.о., в этом отношении беспокоиться нечего. Я до сих пор не брал ни одной статьи или книги для заработка и надеюсь не буду в таком положении.

Я хотел поднять вопрос - словесно поднять (говорил с Ферсманом (он сейчас председатель президиума физ[ико]-мат[ематического] отделения) и с Комаровым - вице-президент); и с Кржижановским (вице-президент) и писал об этом Горбунову (Непр[еменный] Секр[етарь]) - из Лондона в виде записки о постройке вне очереди Биогеохим[ической] лаборатории - отдельного здания для меня вне общей постройки ввиду моего возраста. Постройка, принципиально решенная, все откладывается частично вследствие финансовых соображений, частично вследствие бездарности лиц, которые должны реально работать: в подборе чувствуется выдвижение партийцев, а среди них более толковые и способные заняты более важными делами. В то же время материалов для стройки не хватает, хотя количество их увеличивается - но менее быстро, чем нужно. Но главное, конечно, сокращение кредитов, на которые не рассчитывали: все идет на армию и флот - бюджет сразу поднят по крайней мере в два раза, думаю, больше. Вследствие этого и финансовая реформа - большая дешевизна жизни, не могла быть проведена. Основное: цена хлеба не понижена.

Но как бы то ни было, стройки Академии будут идти. На днях получил телеграмму Ферсмана, что президиум утвердил постройку моей лаборатории - я понимаю это так, что стройка будет идти в 1937 году и что к 1938 году лаборатория будет построена. Моя лондонская записка становится не нужной - но придется вдуматься в план. В связи с моим “юбилеем” - очевидно, это решение с этим “юбилеем” связано - можно будет добиться того, чтобы поставить уже при мне работу, как следует, пока я нахожусь еще в полной силе.

Начал уже писать свою книгу¹⁵² и в Карлсбаде написал почти до конца - но вчерне - введение. Творческая работа продолжается и я очень доволен тем, что удалось выразить.

Здесь произойдет с мамой наша золотая свадьба (16-го сентября) и мне хочется устроить так, чтобы Танечка эта пережила и у ней остались о ней воспоминания в дальнейшей жизни. Выеду числа 19 и остановлюсь у Агафонова¹⁵³ (Paris XIV, 9 Rue Jobl( Dural) - пробуду там дней 5 и поеду в Лондон. Визу мне прислали сюда, я ее уже получил и в Лондоне пробуду не менее месяца. Надеюсь хорошо подвинуть работу. В голове у меня все более ясно складываются и план работы и основные черты. Хочу обработать введение - а затем обратить внимание и подработать по существу - первую главу - о необходимости переработать логику естествознания в связи с понятием биосферы - и затем главу о дисимметрии - одну из дальних глав.

Для меня ясно резкое отличие живого от косного вещества планеты (биосферы) и в то же самое время ошибочность обоих пониманий жизни - виталистического и материалистического. Оба внесены в науку извне - философскими представлениями, корни которых находятся в религиозных построениях, которыми в своей основной проблематике проникнуты - в христианско-еврейском их выражении все философии Запада и Америки. Почву для совершенно нового подхода дает диcсимметрия Пастера - особое состояние пространства, занятого живым организмом. Настоящее новое в этой области было внесено Пастером и Кюри¹⁵⁴. Мне кажется, мне удалось сделать следующий шаг.

Я ввожу, кроме того, новое понятие ноосферы (сферы ума), которое ввел, исходя из моих представлений в Париже Ле Руа¹⁵⁵ (философ, заместитель Бергсона¹⁵⁶ в College de France). Ноосфера - охват биосферы умом человека - “борьба с природой” (дикое выражение и резко противоречащее нашему научному пониманию реальности) - создалась в плеостициновое время около 1 000 000 лет назад - но ярко проявилась только в последние десятки тысяч лет - от нее переход к историческому процессу.

Нежно обнимаю. Твой

Прага 18 IХ [1]936

Дорогой мой - после завтра уезжаю в Париж, пробуду там очень недолго и затем еду в Лондон, где пробуду не менее месяца. В 20-х числах октября вернусь в Прагу - побывав вновь в Париже, Веймаре (хочу пробыть день - т.к. хочу почувствовать Гете, в связи с написанной, но неотделанной моей статьей о Гете как натуралисте¹⁵⁷) и один день в Лейпциге (60-летие моей дружбы с Брауном¹⁵⁸ - познакомились в 1876 году, когда я перешел в 1-ую гимназию в Петербурге, из Харькова). В Англии я буду часть времени с Виноградовым, моим заместителем по Биогеохимической лаборатории, командировки которого мне удалось добиться. Он уже там.

Здесь я провел Nachtur¹⁵⁹. В общем мало работал, но исправил мамин перевод своей статьи о биогеохимии для Scientia¹⁶⁰ (почти год назад обещал!), и кое-что сделал для одной из глав книги (о диссимметрии). Вчера введение в книгу написал в Карлсбаде - но об этом тебе, кажется, писал.

Как адрес Пузанова¹⁶¹ - я ему хочу написать и поблагодарить его. Пишу ему Biological Station, Milford, Conn[ecticut]. Сообщи, если неверный.

Спасибо за вырезки из N[ew] Y[ork] Times. Конечно, выписывать не надо - невозможно меня здесь уловить и я кроме того очень загружен чтением. Постараюсь выписать воскресный N для себя в Москве. На всякий случай - напиши куда обращаться - хотя это должна сделать “Междун[ародная] книга” - но лучше им указать.

Мне хочется тебе написать несколько слов еще о России в связи с прочитанным и здешними впечатлениями.

Мне кажется, неверно представление, с которым постоянно встречаешься, о большевиках как шайке людей, беспринципных, борющихся только за власть. Не учитывается очень важное и впервые в истории встречающееся явление, что люди, захватившие власть не обогащаются лично или семейно. Это новое и важное явление.

Конечно, это не шайка разбойников и интересы государства, благо народных масс, м.б. (и наверное отчасти) неправильно понимаемые, являются основным мотивом действий.

Я думаю, что головка здоровая и умственно и темпераментом сильная (Сталин, Молотов, Литвинов, Ворошилов...) Все они, хотя пользуются по должности дачами и т.п - но не накапливают богатства, а лишаясь места (Енукидзе¹⁶², напр.) возвращаются в толпу - и если не будут работать, теряют возможность жить.

Это тяжелое условие “социал” - что ты сам не можешь обеспечить себе старость и независимость.

Я лично думаю, что Сталин настоящий государственный человек. И сила - и умственная, и действенная - указанного человека выше средней головки, правящей другими государствами.

Прочел несколько NN “Рус[ского] Голоса”¹⁶³. <Сингалевский>, о котором говорят, это талантливый (один из них) и темпераментный публицист - первый наконец-то. Сейчас пресса (Посл[едние] Нов[ости] и Совр[еменные] зап[иски] (есть интересные статьи) - мертва и убога. Но С[ингалевский] дает в общем ложное впечатление о России. После 1934 года огромный положительный сдвиг и я не думаю, чтобы сейчас население хотело войны (чтобы восстать) и что оно не будет защищаться, если нападут немцы или японцы. Между 1933-1934, когда люди умирали с голода и было людоедство и 1936 огромная разница. Тогда - я это видел сам и из разговоров б[ольшеви]ки испугались ненависти народа и многие растерялись, кончали самоубийством (говорят) - морально здесь Сталин явился для них силой, вокруг которого они сплотились. Тогда приходилось слышать о том, что ждут войны (когда безумно жестоко истребили “кулаков” - лучшую часть крестьянства). Но погибли слабые и старые в гл[авной] части - множество бежало из Украйны и Предкавказья и вновь вошли в жизнь. Для Украйны этот год был ужасен. Но с тех пор прошло три года - а сейчас здесь в эмиграции это переживают - прошлое как настоящее. Оно было, но его нет. В 1934, когда я здесь был под впечатлением этого, здесь ничего не знали.

Несомненно, многое было сделано сознательно и удачно, чтобы изменить народное настроение - и мне кажется сейчас наиболее активные верят в возможность довольной и зажиточной жизни в условиях новых (не комунизма, а социализма - всякому не по потребностям - а по труду). И население пробует пойти по этому пути. Теперь войны боятся и ее не хотят.

С[ингалевский] забыл, что быстро - при урожае и достаточности продовольствия и ожидания <вероятно> - зажиточной жизни - забываются страдания. Нельзя не учесть, что масса населения получила и теперь оружие (охотники - очень распространенно широко и ворошиловские стрелки). Быстрая смена настроения масс - это вера в лучшее: она есть.

Возможность монархии, как он предлагает - мне представляется наивной иллюзией. С монархией покончено и она сама в этом больше всего виновата.

Но кончено и с мировой революцией.

Идет огромный процесс работы и учения и стремления к зажиточной жизни.

При этих условиях огромным положит. фактором является отсутствие наследственного богатства у людей, в руках которых находится власть.

Затем начинает сказываться и огромная работа огромных сооружений - рост железных и асфальтовых дорог, заводов и т.п.

Страна в целом несомненно растет, работает и учится.

Я уверен, что если не будет войны - огромное будущее - а если начнется война - неизвестно, кто победит. Разница с 1914 годом колоссальная.

В связи со всем переживаемым я вспомнил как раз человека, которому принадлежит большая идейная заслуга - государственного плана и широких государств. мероприятий для выхода из бедствий войны.

Знаешь работу В.И.Гриневецкого¹⁶⁴, напечатанную при Временном правительстве или сейчас после? Госуд[арственный] план - а электрич[ество] и т.п. это его проект (он умер от туберкулеза вскоре после выхода книжки. Я с ним столкнулся ближе в 1905 г. и позже - профессор Моск[овского] Технич[еского] Училища. П.И.Новгородцев¹⁶⁵ был с ним близок. Очень было бы важно найти и его книжку (в литер[атуре] 1915-1920 можно выяснить). Знаешь ли ты что-нибудь о нем? Я читал в то время. Фактически он инициатор идейный, повлиявший несомненно и сейчас уже забытый. Но исторически факт влияния его идеи существовал. Его, мне кажется, историк должен выставить - как выставляют имена и мысли людей, которые дали линии нового поведения.

Много погибло - естественно и насильственно крупных людей и эта гибель талантов, сильная в каждой войне - ужасное в революции и может остановить надолго рост нации. Но сейчас подняты наверх и могут легче проявляться новые социальные и интеллектуальные силы народных масс. А это силы большие и здоровые.

Гангрена охранок и ГПУ - наследие, как и все старого, - есть по существу морально разлагающая и многое губящая. Как выйдет из этого государство, трудно сказать. Но есть в ней одна черта - своеобразная. Огромная часть прошедших через нее людей возвращается на прежнюю работу и часть работы заключенных государственно нужна. Я думаю, вопрос о цензуре мысли и жестокости и несправедливости действий полицейских сил - основной для длительного прогресса. И думаю, что он может быть разрешен без переворотов.

Нежно обнимаю. Твой

Париж. 9 rue Jobl( Dural

Среда. 23 IХ [1]936

Дорогой мой - пишу тебе от Агафонова. Вчера приехал - завтра уезжаю в Лондон, где пробуду месяц - хочу остановиться в Hotel Thackeray, Great Russell Street против Британского Музея - но я туда заранее не писал.

Получил твое письмо о переговорах с Бахметевым¹⁶⁶. Очень рад. Я считаю это превосходным - ты сможешь спокойно заняться работой научной, не заботясь о дополнительном заработке. Если есть деньги, которые направляются (из остатков Бахмет[евского] фонда) на такую помощь научной работе - это превосходно. Как название этой foundation?

Я несколько иначе смотрю на библиографию. Библиография хороша в меру, как bibliographie raisonnes - но самое лучшее это примечания с библиографией - как напр. в моей Геохимии¹⁶⁷ - посмотри. Я знаю, что ими очень пользуются и в то же время это даст возможность дать целый ряд указаний, высказаться по целому ряду вопросов, поставить проблемы для будущих работ. Примечания Карамзина¹⁶⁸, вероятно, и до сих пор представляют интерес для специалистов? Подумай об этом роде примечаний - ты можешь в этой форме дать библиографию.

Я думаю, что истории княжеств и госуд[арственных] группировок вроде казачества, включенные как равноправные проявления местной жизни, - должны выявить многое. С этой стороны интересны д.б. не только западнорусские образования, но и такие, как Рязань, сохранившие - почему? - боевые дружины и история терских казаков (с Рязанью не связаны генетически?).

Очень рад и жду дальнейших известий. Держи меня в курсе. Думаю, трудно при одних условиях: оставить в стороне без несколько большого.

Лондон, 24 IX [1]936, Hart Str., Kingsley Hotel

Вчера не кончил - пришли знакомые - Бахрах, доцент Лионского Университета¹⁶⁹, а затем мы поехали с Вал. Конст. [Агафоновым] и его племянницей в Vincennas, зоолог[ический] сад. Вернулись вечером, а в 8 ч. утра я выехал в Лондон.

Здесь пробуду около месяца - буду писать свою книгу. К сожалению, хотя и хорошая - эта гостиница как будто менее удобная, чем Thackeray.

Возвращаясь к твоей работе. Мне кажется, все-таки тебе придется как-то коснуться больше культурной истории: ибо раз ты вводишь в эконом[ическую] и внутреннюю - не полит[ическую] и не дипломат[ическую] - едва ли можно построить правильно научный обзор истории государств, сложившихся сейчас - через Российскую империю - современный Союз. Тебе придется одинаково захватить и культурную историю. И это тебе будет полезно - а ты дашь отдельно <историю> культуры.

Здесь много думаю о положении России. Мне кажется, революция кончилась победой комунистов, но в очень многом переродившихся. Изнутри революционным путем они не будут - во имя чего бы то ни было старого вырваны. Может быть, внешняя война разрушит начатое дело, но пострадает жестоким образом Россия. Я думаю, будет - если войны не будет - внутренняя эволюция.

Не оценивают, что частной собственности нет. Это новое историческое явление. Колоссальные средства все принадлежат государству. Захватившая власть группа не обогащается, а тратит все средства - правильно или неправильно понимая - благу государства в понимании интересов народных масс. И в этом отношении много делается важного и интересного.

Безумие и преступление делают те слои эмиграции, которые готовы разрушить комунист[ическое] - русское по существу государство - хотя бы с помощью немцев и японцев и потерей территории, которая сейчас охватывает как целое. По-видимому, здесь очень большие слои.

Я тебе напишу еще об этом.

А сейчас обращаю твое внимание на одну важную статью Keyner в сентябр[ьском] № Journal of Polit[ical] Econ[omy] о золоте. Он не поддерживает характерного: все золото целиком государственное и благодаря этому создается небывалый рост финансовой мощи социал[истического] государства. Лично я проверял и считаю неизбежным в ближайшее время выдвижение России на первое место по золоту. Сейчас самое большое месторождение Балейское (в северозап[адном] углу б. Забайкальск. обл.), этот тип золотых местор[ождений] был неизвестен. Выявилось в 1935 году. Если откроется тип Трансваальский (сейчас только в Трансваале - но очень вероятно, что откроется у нас) - финансовое значение России в мировом масштабе будет еще больше).

Читал ли ты R.Rolland - Ramakrishna и Venamkandu? На меня эта книга произвела очень большое впечатление. Venakandu читаю еще. Пожалуйста, прочти - мне бы хотелось тебе о них поговорить (к сожалению, письмами) после твоего прочтения.

Нежно обнимаю. Твой. Спасибо за вырезки.

Прага 8 XI 936

Мой дорогой.

Скоро уезжаем - 12. Я надеюсь тебе еще написать. В связи со своей работой я очень доволен этим летом и надеюсь удастся устроить себя так, чтобы работать все время над книгой. Вероятно, выделю дни и кроме того будем уезжать на week-end в Болшево. Это нам стоит 30 руб. в день, немного дороже, чем наша жизнь: там могу писать в “Суб[боту]”-“Воскр[есенье]” и утром. Week-end наш не 7-ой, а 6-ой день. Мама отдыхает от забот и очень ей нравится Болшево.

Кстати о Болшево. Колония преступников - воров и т.д. устроена под рукой¹⁷⁰. Ягода¹⁷¹ в том же Болшево - но далеко от санатории. Но бывать туда не хочется: по-видимому, смесь действительного морального возрождения вместе со средой симулирующих и прихлебателей, прилаживающихся. Но возрождение моральное на почве безнравственных принципов. Горький¹⁷² дружил - официально по крайней мере - с Ягодой, снимался с ним и можно было через Горького облегчать участь людей: так Толстой¹⁷³ выцарапал Игоря [Ильинского]¹⁷⁴, а Станиславский - Серг. Митр. [Зарудного]¹⁷⁵. Очевидно, это практиковалось - ведь я встретился случайно с двумя случаями. Полная аналогия напр. Торквемады¹⁷⁶ - “морально” чистому, допускавшему пытки. Когда-нибудь Менжинский¹⁷⁷, Ягода и К заинтересуют психолога и моралиста. Мне кажется, колонию Ягоды показывают туристам.

[...] Мне кажется здесь происходит очень печальное движение молодежи эмигрантской, которое приведет ее в столкновение с тенденциями жизни у нас. Роль - хотя по существу маленькая - таких людей, как Сережа¹⁷⁸, Цуриков¹⁷⁹ представляется мне анти-национальной, вредной. Ада¹⁸⁰ говорила, что С. [Ольденбург] пишет историю России в царствование Николая II¹⁸¹ и она думает, что это будет великое произведение! Хорошие люди и безумная деятельность.

[...] Из Москвы получил известие, что работа Лаборатории в полном ходу - но странным образом все нет заседаний Академии, которые должны были быть в октябре. Что-то это странно. Думаю, что в партийной части Академии неладно. Еще перед отъездом моим - было арестовано около 46 комунистов в Академии, в том числе очень влиятельные. Фактически весь центр в Ленинграде был арестован, б[ольшей] ч[астью] евреи. Ни одного нет, о котором можно было бы жалеть. Но очевидно, последствия этого сказываются - наконец, вероятно, и после нашего отъезда это продолжалось. Очевидно, “руководящий” комунистический аппарат пострадал и этим объясняются заминки в работе.

Недостаток нужных людей - при том курсе созидательной работы, который жизненно необходим для страны, на который стал Сталин и с которого свернуть нельзя без больших потрясений - <среда> партии огромна - они вне партии, в подавляющем числе ее поддерживают и ей не сопротивляются, имеются в большом числе и получают все большее и большее значение. Это определяет положение. Д.б. будут стремиться ввести кого можно в партию или пойдут на увеличение значения беспартийных.

Надо кончать. Сегодня пойду по делам. Сегодня - Понедельник - в четверг едем. Нежно обнимаю. Твой

 

---

 

1 Вернадский В.И. Дневники: Март 1921 - август 1925 / Сост. В.П.Волков. М., 1998.

2 О его судьбе см.: Вандалковская М.Г. Историческая наука российской эмиграции: евразийский соблазн. М., 1998; Козляков В.Н. Это только персонификация не нашего понимания исторического процесса...: (Георгий Владимир Иванович Вернадский (1887-1973) и его Очерки по русской историографии) // Георгий Вернадский Русская историография. М., 1998 С. 5-26; он же. Обзор коллекции документов Г.В.Вернадского в Бахметевском архиве Библиотеки Колумбийского университета в Нью-Йорке // Там же. С. 395-444; Сорокина М.Ю. Георгий Вернадский в поисках русской идеи // Российская научная эмиграция: двадцать портретов. М., 2001. С. 330-347; Очень горько мне...: Письма Георгия Вернадского / Публ. М.Сорокиной // Источник. 1999. № 1. С. 45-56; Болховитинов Н.Н. Георгий Владимирович Вернадский в Америке: Трудный путь к признанию, 1927-1946 // Историческая наука на рубеже веков. М.: Наука, 2001. С. 209-227; Болховитинов Н.Н. Жизнь и деятельность Г.В.Вернадского (1887-1973) и его архив // Slavic Research Center Occasional Papers. N 82. Sapporo, Slavic Research Center Hokkaido University, 2002 и др.

3 В годы гражданской войны жила с родителями на Украине. С 1922 г. в Чехословакии, окончила медицинский факультет Пражского Карлова университета. В 1926 г. вышла замуж за археолога Н.П.Толля. В 1939 г. они переехали в США, где в 1940-1953 гг. работала в психиатрической клинике под Бостоном.

4 Часть переписки Вернадских опубликована, см.: [Письма сыну] // Родина. 1990. № 7. С. 84-86; Письма сыну и дочери / Публ. подг. Д.Холлоуэй, В.Я.Френкель, И.И.Мочалов // Вестник РАН. 1990. № 12. С. 123-133; Я сделал все, что мог… / Публ. И.И.Мочалова, В.Я.Френкеля и Д.Холлоуэя // Вопросы истории естествознания и техник. 1994. № 1. С. 105-113; Я смотрю в будущее по-прежнему оптимистично… / Публ. И.И.Мочалова, В.Я.Френкеля и Д.Холлоуэя // Вопросы истории естествознания и техник. 1993. № 4. С. 56-66; 1994. № 2. С. 98-106; Сорокина М.Ю. Week-end в Болшево, или еще раз вольные письма академика В.И.Вернадского // Минувшее. Ист. альманах. Вып. 23. СПб., 1998. С. 295-344.

5 Bakhmeteff Archive of Russian and East European History and Culture, Columbia University (BAR). G. Vernadsky Coll. Box 10.

6 Отдельные незначительные фрагменты опубликованы нами ранее, см.: Сорокина М.Ю. Соблазн тоталитаризмом // Столичные новости (Киев). 1998. 17-24 марта. С. 14-15.

7 Улица в Латинском квартале.

8 Здесь и далее Ниночка, Нинуся - дочь В.И.Вернадского.

9 Ревуцкая Елизавета Дмитриевна (1867-1942) - минералог, ученица и ближайшая сотрудница В.И.Вернадского в течение многих лет.

10 Здесь и далее все подчеркивания принадлежат В.И.Вернадскому.

11 Гинзбург Илья Исаакович (1882-1965) - геохимик и минералог, сотрудник Постоянной комиссии для изучения природных богатств Украины, в 1922 г. эмигрировал в Германию, в 1925 г. вернулся в СССР и работал в учреждениях АН СССР.

12 Т.е. в СССР.

13 Павлов Иван Петрович (1849-1936) - физиолог, академик Петербургской АН (1907), лауреат Нобелевской премии.

14 Как известно, В.И.Вернадский всегда писал слово коммунизм с одним м, как это и предусматривала орфографическая норма его времени.

15 Шпет Густав Густавович (1879-1937) - философ, преподавал в Московском университете (1909-1918). Репрессирован по делу сотрудников и составителей Большого немецко-русского словаря (см.: Шпет в Сибири: ссылка и гибель. Томск, 1997). Точное название его монографии: Очерк развития русской философии. Ч. 1. Пг., 1922.

16 См.: Вернадский Г.В. Соединение церквей в исторической действительности // Россия и латинство. Сб. ст. Берлин, 1923. С. 80-120. Статья посвящена исторической судьбе проблемы разделения греко-российской (православной) и римско-католической церквей (1054 г.), а также неоднократным попыткам воссоединения (унии) церквей на условиях признания православной церковью главенства папы римского при сохранении ею своих обрядов и богослужения на родном языке. Недавно статья Вернадского републикована с предисловием Н.Е.Соничевой, см.: Вопросы истории. 1994. № 7. С. 155-174.

17 Имеются в виду попытки объединения церквей, предпринятые со стороны Византии не церковью, а императорами (например, Михаилом VIII Палеологом в 1274 г.), рассчитывавшими на поддержку папства в своих внешнеполитических акциях.

18 Скарга Павенский, Петр (1536-1612) - польский политический деятель, ксендз-иезуит; один из инициаторов Брестской унии (1596).

19 Виссарион, архиепископ Никейский (1403-1472) - один из наиболее видных церковно-политических и литературных деятелей XV в., сторонник соединения православной и католической церквей.

20 Имеется в виду введение Ужгородской унии (1649) насильственными методами в Закарпатье, а также создание на территории современных Украины и Белоруссии униатской церкви при главенстве католической церкви. С конца XVII в. Россия имела право защиты православных в Речи Посполитой и неоднократно протестовала против передачи православных церквей униатской церкви. После окончательного раздела Польши, с 30-х гг. XIX в. началась ликвидация униатской церкви в Российской Империи, сопровождавшаяся в свою очередь репрессиями среди украинских националистов-униатов и католиков.

21 Кулиш Пантелеймон Александрович (1819-1897) - украинский фольклорист, историк, писатель, общественный деятель, представитель культурно-этнографической школы, один из основателей Кирилло-Мефодиевского братства, весьма критически оценивал деятельность Богдана Хмельницкого и массовые казацкие выступления, выдвигая на первый план культурную миссию польской шляхты на Украине; Соловьев Сергей Михайлович (1820-1879) - известный русский историк, автор многотомной Истории России с древнейших времен, представитель государственной школы; Костомаров Николай Иванович (1817-1885) - украинский историк, этнограф, писатель, публицист, член-корреспондент Петербургской АН (1876), представитель культурно-этнографической школы; по его мнению, важнейшую роль в борьбе украинского народа против Речи Посполитой сыграло именно казачество, воскрешавшее традиции вечевой вольности.

22 Липинский Вячеслав Казимирович (1882-1931) - историк, социолог, философ. В эмиграции один из инициаторов создания и идеолог гетманской партии - Український союз хлiборобiв-державникiв.

23 См. в письме Г.В.Вернадского отцу 11 июня 1924 г.: “Грустно и досадно на себя, что я пошел по другой дороге и не могу быть тебе помощником. Может быть, мне надо все бросить и идти тебе помогать - сперва механически, а через несколько лет я уже и начал бы более сознательно разбираться? Может быть, это и надо мне сделать делом жизни?” - надо устраиваться в Париже? (BAR. G.Vernadsky Coll. Box 84).

24 Славик (Slavik) Франтишек (1876-1957) - чешский геолог, член Чехословацкой АН, директор Минералогического института Пражского университета.

25 Имеется в виду Fondation Rosenthal - Фонд Розенталя, субсидируемый Леонардом Михайловичем Розенталем (1877-1955) - выходцем из России, французским предпринимателем, королем жемчуга. Вернадский получил первый грант Фонда на исследование живого вещества. Подробнее см.: Сорокина М.Ю. Аймек Гуарузим - Fondation Rozenthal // Евреи России - иммигранты Франции. М.; Париж; Иерусалим, 2000. С. 35-68.

26 Губе Ромуальд Михайлович (1803-1890) - польский историк-юрист, занимался ревизией польских законов, несовершенством которых объяснял восстание 1830 г.; Велепольский Александр, маркиз (1803-1877) - польский государственный деятель, сторонник подавления польского национально-освободительного революционного движения.

27 См.: Вернадский Г.В. Очерк истории права русского государства XVIII-XIX вв. (период Империи) (Прага, 1924).

28 Флоровский Антоний Васильевич (1884-1968) - историк-славист, возглавлял историко-филологическое отделение Русской учебной коллегии в Праге (1923-1930), работал также в Карловом университете. См. его статью: Академия наук и Законодательная комиссия 1767-1774 гг. // Ученые записки Русской учебной коллегии в Праге. Т. 1. 1924. С. 103-176.

29 Пушкин как историк // Ученые записки Русской учебной коллегии в Праге. Т. 1. 1924. С. 61-79.

30 Анцыферов Н.П. Душа Петербурга. Пг., 1922.

31 См.: Вернадский Г.В. Заметки о крестьянской общине в Византии // Ученые записки Русской учебной коллегии в Праге. Т. 1. 1924. С. 81-97; Он же. Об одном возможном источнике Русской Правды // Там же. С. 99-101.

32 Булгаков Сергей Николаевич (1871-1944) - экономист, религиозный философ. В июне 1918 г. принял духовный сан и ушел из Московского университета, с июля в Крыму, профессор политэкономии и богословия Таврического университета, после прихода Красной армии протоиерей ялтинского собора. В 1922 г. выслан из России. Преподавал в Праге и Париже.

33 Карташев Антон Владимирович (1875-1960) - богослов, историк церкви, церковный и общественный деятель. С 1919 в эмиграции: председатель Русского национального комитета в Финляндии (затем в Париже), один из основателей и профессоров Свято-Сергиевского Богословского института в Париже (1925-1960); Семенов Юлий Федорович (1873—1947) — литератор, в эмиграции редактор “Возрождения” (Париж), зять А. В. Гольштейн.

34 Лосский Николай Онуфриевич (1870-1965) – философ, в 1922 г. выслан из СССР, в эмиграции в Праге, с 1945 в Париже, с 1946 в США.

35 Щербатской Федор Ипполитович (1866-1942) - востоковед, индолог, академик РАН (1918). Его речь О научных достижениях древней Индии см.: Отчет о деятельности Российской Академии наук за 1923 год. Л., 1924. С. 1-24. О влиянии индийской философии на мировоззрение Вернадского см. в примечаниях Я.В.Василькова к публикации Встреча Востока и Запада в научной деятельности Ф.И.Щербатского // Восток - Запад: Исследования. Переводы. Публикации. М.: Наука, 1989. Вып. 4. С. 210-211. Часть переписки Вернадского и Щербатского опубликована, см.: Росов В.А. В.И.Вернадский и русские востоковеды. Мысли – Источники – Письма. СПб., 1993. С. 53-70.

36 Г.В.Вернадский жил в это время в Збраслове.

37 Имеется в виду лаборатория в Радиевом институте, возглавлявшемся Марией Кюри, где Вернадский проводил исследование радиоактивных минералов.

38 Sur la representation de la composition chimique de la mati(re vivante // Compte rendu hebdomadaire des s(ances de l'Acad(mie des Sciences. P., 1924. T. 179. P. 1215-1217.

39 Георгий Вернадский, как и многие в эмиграции, был сторонником издания научных работ по старой орфографии.

40 Кульман Николай Карлович (1871-1940) - филолог, литературовед, профессор Императорского Женского педагогического института (СПб.), работал в орфографической подкомиссии Академической комиссии по русскому правописанию.

41 Новиков Михаил Михайлович (1876-1966) - биолог, профессор Московского университета, в эмиграции в Чехословакии, США.

42 Тучан Фран - минералог и петрограф, профессор Загребского университета, председатель Хорватского общества естествознания.

43 Считается, что издание «Пушкин. Дневник 1833-35» (М., 1923) было своего рода венцом научной деятельности известного пушкиниста, археографа, архивоведа и генеалога Бориса Львовича Модзалевского (1874-1928).

44 Как известно, Г.В.Вернадский был активным участником и одним из организаторов знаменитого Кондаковского семинария в Праге, позднее переросшего в институт. Семинарий был назван по имени его идейного вдохновителя - Никодима Павловича Кондакова (1844-1925) - историка византийского и древнерусского искусства, археолога, академика (1898). Профессор Новороссийского (1877) и Петербургского университетов (1888), Кондаков в 1920 эмигрировал, читал курс средневекового искусства и культуры Восточной Европы в Софийском (1920-1922) и Карловом университетах в Праге (1922-1925). На III съезде русских академических групп в Праге, 25 сентября 1924 г., в день открытия съезда, Г.В.Вернадский выступил с речью «О значении научной деятельности Н.П.Кондакова. К 80-летию со дня рождения, 1844 - 1 ноября 1924». Издана отдельной брошюрой в Праге в 1924 г.

45 Андрусов Николай Иванович (1861-1924) - геолог и палеонтолог, академик Петербургской АН (1914) и АН УССР (с 1920).

46 Такая статья написана не была.

47 Отношение Вернадского к евразийцам было типичным для представителей его поколения и его круга. Ср. реакцию патриархов российского либерализма; Ф.И.Родичев - И.И.Петрункевичу 29 сентября 1925 г.: Мне прислали Евразийский временник - поистине плод помешательства. Георгий Вернадский - некогда пламенный кадет (правда, при Врангеле заведовал печатью), славит Александра Невского, который поклонился татарскому хану и положил начало наследию Московского царства, и не одобряет рыцарственного Даниила Галицкого, который не мирился с татарским игом, искал поддержки папы - и за это поплатилась Волынь латинским пленением... И книжка прекрасно напечатана - большие деньги. Кто-то дал на издание сего бреда... (BAR. Rodichev family Coll. B.10).

48 Франк Семен Людвигович (1877-1950) - философ, профессор Московского университета, выслан в 1922 г., в эмиграции в Германии (до 1937), Франции (до 1945), Англии; Бердяев Николай Александрович (1874-1948) - философ, в 1922 г. выслан из СССР, профессор Религиозно-богословской академии в Париже.

49 Городок (департамент Сены) в 20 минутах езды поездом на север от Парижа, где Вернадские отдыхали в 1924-1925 гг.

50 Русская эмигрантская газета, основанная И.В.Гессеном, А.И.Каминкой и В.Д.Набоковым; издавалась в Берлине (1920-1931).

51 См.: Вернадский Г.В. Государственная уставная грамота Российской Империи 1820 года. Историко-юридический очерк. Прага, 1925.

52 Изгоев (псевд., наст. фам. Ланде) Александр (Арон) Соломонович (1872-1935) - публицист, член ЦК кадетской партии, один из основателей Лиги русской культуры, в 1922 выслан в Германию. В конце сентября выступил в Руле с нападками на Г.В.Вернадского, обвиняя его в симпатии к крепостничеству. Корреспонденция Изгоева дала повод для заметки в Ленинградской вечерней газете о крепостнических настроениях всего съезда русских ученых в Праге.

53 Имеется в виду знаменитая формула министра народного просвещения и президента Императорской Академии наук Сергея Семеновича Уварова (1818—1855) - Самодержавие, православие, народность.

54 Трубецкой Николай Сергеевич (1890-1938) - сын С.Н.Трубецкого, лингвист, философ, публицист, один из инициаторов и идеологов евразийства. Из автокомментариев В.И.Вернадского (Москва, 6 ноября 1944 г.): Николай Сергеевич Трубецкой - филолог, сперва изучал языки Кавказа с проф. Миллером, после Ягича занял кафедру его в Венском университете. Он является творцом идеи Евразии, которой одно время в его смысле увлекся и мой Георгий. Но в своей последней сводке он избавился от элементов мистицизма и принял понятие Евразии в географическом смысле (Ancient Russia, W., 1944). Совершенно ясно, что Европа и Азия, отчасти и Африка, представляют один континент. Мне кажется, он правильно пошел под влиянием Мих. Ив. Ростовцева, чему я очень рад (АРАН. Ф. 518. Оп. 2. Д. 8. Л. 6об.).

55 Лаппо Иван Иванович (1869-1944) - историк, профессор Юрьевского университета; с 1921 в Праге, с 1932 в Литве.

56 Нидерле Любор (1865-1944) - выдающийся историк-славист, археолог. Чл.-корр. Петербургской АН (1906).

57 Речь идет о возможном обращении русских ученых по поводу субсидии на издание Русского исторического сборника. Для изыскания средств была избрана комиссия из 5 человек, в которую входили Г.В.Вернадский, И.И.Лаппо, А.А.Кизеветтер, А.В.Флоровский, П.Б.Струве.

58 Виноградов Павел Гаврилович (1854-1925) - историк-медиевист, академик (1914). Профессор Московского университета, один из ведущих в Европе знатоков экономической истории Англии. В 1902-1908 и с 1911 проживал в Великобритании. В 1918 принял британское подданство, активно помогал русским общественным организациям в Англии, см. также: Мы в созвездии политических волнений. Письма П.Г.Виноградова В.И.Вернадскому 1899-1904 гг. / Пуб. В.Антощенко // Исторический архив. 2002. № 2. С. 129-141; Ростовцев Михаил Иванович (1870-1952) - выдающийся историк античности и археолог, академик (1917). Профессор Петербургского университета; после революции в эмиграции в Англии и США; Голдер Фрэнк (Golder Frank Alfred; 1877-1929) - американский историк, библиограф; профессор; первый директор Гуверовской Библиотеки Русской Революции в Стэнфорде.

59 В.И.Вернадский был одним из основателей и первым президентом Украинской Академии наук, открытой в 1918 г.

60 Имеется в виду деятельность Научного общества им. Т.Г.Шевченко (Наукове товариство iм. Шевченка), созданного во Львове в 1892 г. и явившегося первой национальной украинской научной институцией академического типа. Во главе общества в разные периоды стояли М.С.Грушевский, С.Томашевский и др. Ликвидировано в 1939 г. Возобновило деятельность в эмиграции; восстановлено во Львове в 1989 г. В 1903 г. В.И.Вернадский был избран членом общества.

61 Подробнее см.: Вернадский Г.В. Монгольское иго в русской истории // Евразийский временник. 1927. Кн. 5. С. 153-164; републиковано: Наш современник. 1992. № 3. С. 158-164.

62 Ламанский Владимир Иванович (1833-1914) - известный славист, географ, публицист, академик Петербургской АН (1900). Один из идеологических предтеч евразийства, впервые употребил термин Евразия. Возможно, речь идет о его книге Les secrets d’(tat de Venise, опубликованной в 1884 г. в Записках Историко-филологического факультета Петербургского университета.

63 Крымский Агафангел Евфимович (1871-1942) - востоковед, профессор Лазаревского института восточных языков в Москве, один из организаторов Всеукраинской Академии Наук, ее непременный секретарь (1918-1928).

64 Грушевский Михаил Сергеевич (1886-1934) - выдающийся украинский историк и общественный деятель; первый президент Украинской Народной Рады. В 1919-1924 гг. в эмиграции. Академик Всеукраинской Академии наук (1923) и АН СССР (1929).

65 По-видимому, имеется в виду книга известного английского ученого сэра Чарльза Раймонда Бизли (1868-1955) Early Christian Geography (L., 1896).

66 Возможно, имеется в виду неоднократно издававшаяся книга Wilhelm'a von Heyd'a (1823-1906) Histoire de commerce du Levant au moyen-(ge.

67 Эррио Эдуард (1872-1957) - премьер-министр Франции, установивший дипломатические отношения с СССР.

68 Драгоманов Михаил Петрович (1841-1895) - социолог, публицист, деятель украинского национально-демократического движения; Антонович Владимир Бонифатьевич (1834-1908) - украинский историк, археолог, этнограф. Один из родоначальников украинской историографии, профессор русской истории Университета св. Владимира в Киеве (с 1878). В письме упомянуто их совместное издание (Т. 1-2. Киев, 1874-1875).

69 Итоговый отчет задумывался как книга La mati(re vivante dans la biosph(r(, где Вернадский впервые приводил формулы размножения жизни. Частично его материалы вошли в статьи Вернадского на русском и французском языках, изданные в 1920-ые годы. Недавно отчет опубликован: Вернадский В.И. Живое вещество и биосфера / Сост. Ф.Т.Яншина. М.: Наука, 1994. С. 555-602.

70 В.И.Вернадский предполагал возможность открытия нового химического элемента. Подробнее см.: Трифонов Д.Н., Харитонов А.Н. Паризий и азий Владимира Вернадского // Вопросы истории естествознания и техники. 1995. № 1. С.146-150.

71 Ферсман Александр Евгеньевич (1883-1945) - минералог, один из основоположников геохимии, ученик и коллега Вернадского. Академик РАН (1919)

72 Францев (Францов) Владимир Андреевич (1867-1942) - историк, профессор Варшавского университета, в эмиграции в Чехословакии

73 См.: Вернадский Г.В. Замечания о юридической природе крепостного права // Сборник статей, посвященных П.Б.Струве. Прага, 1925.

74 Европейский маршрут Вернадского в мае-ноябре 1932 г. пролегал через Чехословакию, Германию (Мюнстер, Геттинген, Берлин, Лейпциг) и Францию (Париж). Начинался и оканчивался он в Праге, где жила семья дочери В.И.Вернадского - Нины Владимировны (в замуж. Толль; 1898-1986; врач-психиатр. В 1922-1939 гг. - в Праге, затем с семьей в США), ее муж Николай Петрович Толль (1894(?)-1985; археолог, доктор философии Карлова ун-та (Прага), один из основателей и сотрудников Seminarium Kondaкovianum, затем Кондаковского ин-та, в США - сотрудник Art School Йельского ун-та) и их дочь - Татьяна Николаевна (р. 1929).

17 мая в Мюнстере на I международном съезде по изучению радиоактивности Вернадский сделал доклад о радиоактивности и новых задачах геологии (текст см.: Wernadsky W.I. Die Radioaktivit(t und die neuen Probleme der Geologie – Zeitschrift f(r Electrochemie. Halle, 1932. Bd.38, № 8a); здесь же состоялась его последняя встреча с Марией Кюри (1867-1934), в институте которой в Париже он интенсивно работал в 1922-1925 гг. В Мюнстере же Вернадский общался с немецкими физиками - О.Ганом и Л.Мейтнер, Г. Хевеши, с приехавшими из Англии Э.Резерфордом и Д.Чедвиком. Вскоре Л.Мейтнер, так же, как и В.-М.Гольдшмидт (1888-1947) - старый друг Вернадского, директор Геохимического ин-та, у которого академик гостил в Геттингене, покинут Германию, а на мировую науку на много лет опустится железный занавес изоляционизма национал-социалистических наук. Подробнее см.: Вернадский В.И. Геохимия, биогеохимия и радиология на новом этапе. Извлечения из отчета о заграничной командировке 1932 г. – Вестник АН СССР. 1933. №11.

75 После отъезда в США в 1927 г. Георгий Вернадский лишь трижды побывал в Европе - летом 1932, 1935, 1938 гг. Вместе с женой - Ниной Владимировной (ур. Ильинской; 1884-1971) в 1932 г. он сначала приехал в Париж (где встречался с Булгаковыми, Ольденбургами, Гольштейнами и др.), затем отправился в Швейцарию (к Родичевым). До Праги младшие Вернадские добрались 26 июля и находились здесь до 14 сентября. Сохранились дневниковые записи Г.В.Вернадского об этой поездке (BAR. Coll. Vernadsky. Box 103).

76 Vernadsky G. Lenin. Red Dictator. New Haven, 1931; The Russian Revolution, 1917-1932. New York, 1932; M.I.Rostovtsev (K shestidesiatiletiiu ego) - Seminarium Kondakovianum. 1931. IV. P.239-244. Последняя статья посвящена юбилею Михаила Ивановича Ростовцева (1870-1952) - выдающегося историка античности, в эмиграции профессора Йельского ун-та, американского покровителя Георгия Вернадского, благодаря влиянию и авторитету которого Вернадского-младшего оставляли в 1930-ые годы преподавать в Йеле. Их переписка и др. материалы из американских архивов недавно опубликованы: Скифский роман. М: РОССПЭН, 1997. С.516-529 и др.

77 Усилиями В.И.Вернадского и В.Г.Хлопина и др. самостоятельный Государственный Радиевый институт (ГРИ) был создан в 1922 г. при Российской Академии наук (РАН). Вернадский возглавлял его до 1938 г., пока институт находился в ведении Наркомпроса РСФСР; затем ГРИ передан АН СССР. Подробнее см.: Бюллетень Комиссии по разработке научного наследия академика В.И.Вернадского. Л., 1988. №3, а так же новейшую публикацию: Вернадский В.И. Труды по радиогеологии. Сост. Ф.Яншина. М.: Наука, 1997.

78 Почти четыре года - с 1922 по 1926 г. Вернадский провел в научной командировке от РАН за границей - преимущественно во Франции и Чехословакии. Летом 1925 он начал писать итоговый отчет субсидировавшему его исследования Фонду Розенталя (см. прим. ). В этом отчете, который задумывался как книга La mati(re vivante dans la biosph(r(, он впервые дал формулы размножения жизни. Полностью отчет никогда не был опубликован. Частично его материалы вошли в статьи Вернадского на русском и французском языках, опубликованные в 1920-ые годы.

79 После академического дела новый Устав АН был спешно принят весной 1930 г. Он окончательно закрепил идею союза науки и социалистического строительства, зафиксировал основой этого союза материалистическое мировоззрение и плановость научных исследований. На Академию наук, переданную из подчинения СНК СССР в Комитет по заведыванию учеными и учебными учреждениями ЦИК СССР (Ученый комитет), возлагалась организация научно-исследовательской работы в стране.

80 Кандидатура Вернадского на пост вице-президента была предложена на заседании фракции коммунистов-академиков 25 февраля 1929 г., через 3 дня - 28 февраля Политбюро утвердило это решение. Вернадский учитывался партийными властями и как возможный кандидат в президенты АН (см. письмо Е.П.Воронова Н.П.Горбунову от 29 октября 1929 г.: Возможно, что, в случае ухода Карпинского, будет выставлена кандидатура Вернадского, конечно, не нами (АН СССР и ЦК ВКП(б). Публ. Зеленова – Исторический архив. 1997. №4. С.129, 131, 133). Партийными информантами Вернадского могли быть как раз упомянутые академики - историк, зам. наркома просвещения Михаил Николаевич Покровский (1868-1932), поручившийся за Вернадского еще при его отъезде за границу в 1922 г., а затем содействовавший его восстановлению в списке членов РАН в 1925 г., или Давид Борисович Рязанов (Гольдендах, 1870-1938), директор Ин-та К.Маркса и Ф.Энгельса, в котором Вернадский бывал; Такого мощного исследовательского центра научной работы в области гуманитарных наук я не представлял себе возможным, - записал он в Хронологии (цит. по: Природа. 1990. №6. С.96).

81 В 1930 г. знаменитая академическая КЕПС - Комиссия по изучению естественных производительных сил России была реорганизована в СОПС - Совет по изучению производительных сил страны, который возглавил академик-нефтяник коммунист И.М.Губкин.

82 По-видимому, имелась в виду открытая антикоммунистическая направленность деятельности правительств А.Бриана-А.Тардье в 1929-1930 гг., приведшая Французскую компартию фактически на нелегальное положение и вызвавшая раскол партии.

83 Вернадский дважды обращался непосредственно к И.В.Сталину - в июне и августе 1930 г., как он пишет, по указанию А.В.Луначарского. Архивный текст письма не оставляет сомнения, что необходимость поездки академик мотивировал не столько ее значением для его исследований, сколько полезностью для страны; ср., например: сейчас я ищу (зачеркнуто первоначальное: подхожу к решению и к открытию) новых путей для решения вопросов, связанных с плодородием и урожайностью. Мне кажется, что я эти пути нахожу; в случае удачного решения я убежден, что мои выводы будут иметь большое значение в решении стоящих перед нами вопросов величайшей важности - реконструкции сельского хозяйства. Ленинская Академия С.Х. Наук подтверждает мою командировку, учитывая эту сторону моей работы. Н.И.Вавилов может это подтвердить (АРАН.Ф.518. Оп.3.Д.2008. Л.1-1об.). Письма Вернадского Сталину, к которому он неоднократно обращался, частично опубликованы: В.И.Вернадский Из писем разных лет. Публ. С.Р.Микулинского - Вестник АН СССР. 1990. № 5. С.87-88.; ср. так же запись Вернадского об этих событиях в позднейшей Хронологии (В.И.Вернадский Царство моих идей впереди... (Из записей 1931 года). Публ. И.И.Мочалова – Природа. 1990. №6. С.90).

84 Номинально А.В.Луначарский возглавлял в это время Ученый комитет ВЦИК, которому была подведомствена АН. Реально делами вершил Ю.Стеклов.

85 Черновик заявления датирован 17 декабря 1930 г. (АРАН. Ф. 518. Оп. Д.Л.10-13). В нем Вернадский, помимо излагаемого в публикуемом письме, упомянул о своей политической благонадежности, вспомнив о давнем выходе из конституционно-демократической партии (кстати, сам этот факт никаких других подтверждений, кроме слов Вернадского, не имеет), а так же о своем добровольном возвращении в Советскую Россию в 1926 г.

86 Имеются в виду Александр Павлович Виноградов (1895-1975) - по Биогеохимической лаборатории и Виталий Григорьевич Хлопин (1890-1950) - по Радиевому Институту. Виноградов возглавил Лабораторию после смерти Вернадского в 1945 г., а затем и выросший на ее основе Институт геохимии и аналитической химии им. В.И.Вернадского АН СССР (с 1947); с 1953 г. он академик, в 1967-1975 гг. вице-президент АН СССР. Хлопин избран академиком и директором Радиевого института в 1939 г.

87 В 1930-1935 гг. им был историк Вячеслав Петрович Волгин (1879-1962).

88 Решение, по воспоминаниям самого Вернадского, сообщил ему А.В.Луначарский.

89 Здесь и далее все подчеркивания авторские.

90 См.: Проблема времени в современной науке. – Известия АН СССР. 7 сер. ОМЕН. 1932. №4. С. 511-541.

91 Сохранившийся в архиве Вернадского отпуск этого письма датирован 17 февраля (АРАН. Ф. 518. Оп.3. Д.1979. Л. 1-15об.; письмо почти полностью опубликовано: В.И.Вернадский Из писем разных лет. С.88-91).

92 Химик, председатель Научно-Технического отдела ВСНХ, друг Рамзина Владимир Николаевич Ипатьев (1867-1952) не вернулся из командировки в 1930 г., с 1931 г. жил в США; химик Алексей Евгеньевич Чичибабин (1871-1945) с 1930 г. находился во Франции; решением Общего Собрания АН СССР 29 декабря 1936 г. в соответствии с п. 24 Устава АН СССР (действия, несовместимые с званием действительного члена Академии наук СССР) оба ученых лишены звания академиков. Восстановлены в 1990 г.

93 Точнее - 19 апреля (АРАН. Ф. 518. Оп.3. Д.1979. Л. 16-16об.).

94 Т.е. Наркомат рабоче-крестьянской инспекции. Подробнее о механизме принятия решений о заграничных командировках ученых в 1930-ые гг. см. в: Есаков В.Д. Почему П.Л.Капица стал невыездным. – Вестник РАН. 1997. №6. С.544-546.

95 Жена Вернадского - Наталья Егоровна (ур. Старицкая; 1860-1943).

96 По-видимому, имеется в виду Управляющий делами СНК СССР, им был И.Мирошников.

97 Точнее - Комиссия содействия ученым при СНК СССР, ставшая с мая 1931 г. наследницей знаменитой ЦЕКУБУ. Председатель - зам. пред. СНК СССР В.В.Куйбышев. Ликвидирована в ноябре 1937, значительная часть имущества КСУ передана АН.

98 Сорель Жорж (1847-1922) - французский социолог, теоретик анархо-синдикализма.

99 Впервые публично такие утверждения появились в 1931 г. ни где-нибудь, а в главном теоретическом органе ЦК ВКП (б) журнале Большевик в статье Вредительство в науке. Здесь Вернадский попал в один ряд с такими носителями реакционных теорий, как Л.С.Берг, А.Г.Гурвич, Н.К.Кольцов, Я.И.Френкель и др. (впрочем, похожая кампания разворачивалась еще в начале 1920-х годов, но, по-видимому, за отъездом академика за границу вынужденно заглохла). Чуть позже появилась уже персональная критика Верналского в статье В.И.Новогрудского Геохимия и витализм: (О научном мировоззрении акад. В.И.Вернадского), опубликованная в партийном официозе журнале Под знаменем марксизма (1931. №7/8. C. 168-203). И, наконец, апофеозом стало выступление против Вернадского только что избранного академика А.М.Деборина (Проблема времени в освещении акад. В.И.Вернадского. – Известия АН СССР. ОМЕН. Сер. геол. 1932. №4; ответ Вернадского см.: По поводу критических замечаний академика А.М.Деборина – Там же. 1933. №3). Эта статья Деборина, кажется, еще долго считалась им неким тайным оружием, способным реализовать нужные ему цели; во всяком случае, когда в самом конце 1935 г. АН пришел новый непременный секретарь (Н.П.Горбунов) в качестве визитной карточки Деборин вручил дорогому Николаю Петровичу именно эту статью 1932 года! (См.: АРАН. Ф.2. Оп. 1-1937. Д.458). Действительно, отнюдь не внутриакадемический накал полемики Вернадский-Деборин был столь велик, а политические последствия столь неопределенны (или наоборот?), что в унисон Новогрудскому и Деборину, на всякий случай (?), выступил даже старый ученик Вернадского академик А.Е.Ферсман в справочной статье в Малой Советской энциклопедии (Т.2. М., 1934. Стб. 376). В 1936 г. дело Вернадского ушло наверх и рассматривалось в Отделе науки ЦК ВКП(б) у К.Я.Баумана (как возможный претендент на место будущего дела Лузина?). Подробнее см.: Мочалов И.И. Творчество В.И.Вернадского и философия. – Философские науки. 1988. №4.

100 Объем понятия философский скептицизм по Вернадскому см.: Царство моих идей впереди... С.91 (запись 14 марта 1931 г.).

101 11 августа 1933 г. Вернадский с женой выехал в очередную полугодовую командировку (Франция, Чехословакия, Англия, Польша). Как обычно, инициатором приглашения ученого с чтением лекций по радиогеологии была Сорбонна.

102 Куйбышев Валериан Владимирович (1888-1935) - в 1930-1934 председатель Госплана СССР и зам. председателя СНК и СТО СССР; Рудзутак Ян Эрнестович (1887-1938) - в 1926-1937 гг. зам. председателя СНК и СТО СССР, одновременно в 1931-1934 гг. председатель Центральной констрольной комиссии ВКП (б) и нарком рабоче-крестьянской инспекции СССР.

103 Сохранились черновики писем Вернадского Молотову от 26 марта, 2 и 31 мая 1933 г. (АРАН. Ф. 518. Оп.3. Д.1980).

104 Бухарин Николай Иванович (1888-1938) - член ЦК ВКП(б) до 1934, гл. редактор газ. Известия; Бубнов Андрей Сергеевич (1884-1938) - нарком просвещения РСФСР в 1929-1937 гг.

105 Точнее - Ученый Комитет ВЦИК.

106 Воронов Ефим Павлович - в 1920-ые гг. зав. отделом научных учреждений СНК СССР, многолетний партийный куратор АН.

107 Ильинская Екатерина Владимировна (1882-1962) - родная сестра жены Г.В.Вернадского - Нины Владимировны (ур. Ильинской); весной 1931 сослана на 3 года в Сибирь по религиозным убеждениям (баптистка).

108 Ильинский Игорь Владимирович - родной брат жены Г.В.Вернадского. До революции литератор, толстовец, многократно арестовывался, в т.ч. по делу о Выборгском воззвании. Арестован, погиб на Соловках.

109 Шаховской Дмитрий Иванович (1861-1939) - историк, публицист, исследователь творчества П.Я.Чаадаева, друг Вернадского. Один из основателей кадетской партии; член ее ЦК. Депутат и секретарь I Государственной думы. Министр государственного призрения Временного правительства; Фокин Анатолий Михайлович (1892 - не ранее 1979) - геолог, историк, муж племянницы Вернадского - М.М.Любощинской.

110 Так в тексте. По-видимому, имеется в виду Екатерина Дмитриевна Кускова (1869-1958), которая по просьбе жены Георгия Вернадского - Нины (ур. Ильинской) в ноябре 1932 г. из Праги связалась с Екатериной Павловной Пешковой - главой Политического Красного Креста, находившейся в это время в Сорренто, и просила помочь вызволить Екатерину Ильинскую из России - выкупить, т.е. получить разрешение на выезд из СССР за определенную сумму в валюте. 4 декабря 1932 г. Кускова сообщала: “Дорогая Нина Владимировна! Ужас.. В России начался торг людьми... Опубликован декрет о правах Интуриста ходатайствовать за граждан, желающих навсегда покинуть Россию. Стоимость паспорта - 500 дол., или 12 000 fr или 17 000 которые - непременно в валюте” (BAR. Vernadsky Coll. Box 5). После наведения справок, к февралю 1933 г. выяснилось, что нечего и думать о выкупе, т.к. он не касался политссыльных, тем более по религиозным делам, а можно только просить о смягчении режима. Тем не менее хлопоты Е.П.Пешковой принесли результаты: к декабрю 1933 г. Е.В.Ильинская была освобождена из ссылки, однако выяснилось, что за выкуп лишенцев надо платить не 500, а 1000 долларов, к тому же так и не удалось получить американскую визу, и Ильинская навсегда осталась в Советской России.

111 Последний зарубежный маршрут Вернадских - 1936 года - включал, как всегда, Чехословакию, Францию, Англию.

112 Здесь и далее Танюша, Танечка - внучка Вернадского, дочь Н.В. и Н.П.Толлей.

113 В 1935 г. Вернадский предполагал провести три месяца заграничной командировки в библиотеках Лондона, Рима и Парижа, однако по рекомендации врачей отказался от этого плана и только 10 дней октября-ноября 1935 г. оставил за парижскими библиотеками, а все остальное время жил в Чехословакии (Карлсбад, Прага).

114 См. новейшую публикацию: Переписка В.И.Вернадского и А.П.Виноградова. 1927-1944. Сост. Л.Д.Виноградова. М.: Наука, 1995.

115 О сотрудниках Биогеохимической лаборатории см.: Памяти первых российских биогеохимиков. М.: Наука, 1994.

116 К 1936 г. Биогеохимическая лаборатория (Биогел) Вернадского занимала площадь 350 кв. м. 5 сентября 1936 г. Президиум АН СССР предложил три варианта решения: предоставить Биогел специальное здание, влючить ее в список академического строительства 1937 г. или выделить временное помещение. Сам Вернадский настаивал на новом здании площадью не менее 1200 кв. м. 3 августа 1937 г. за его подписью в Президиум АН была направлена докладная записка о необходимости нового здания (АРАН. Ф. 2. Оп. 1-1937. Д. 168. Л.2-2об.), а уже 5-го августа Президиум принял решение признать необходимым включить в генеральный план строительства АН постройку спецздания для Биогеохимического Института (Там же. Л.1).

117 Академик Александр Евгеньевич Ферсман (1883-1945) возглавлял Отделение математических и естественных наук АН.

118 Академик Владимир Леонтьевич Комаров (1869-1945), ботаник, географ, вице-президент АН СССР в 1930-1936 гг., президент с 29 декабря 1936 г.

119 Николай Петрович Горбунов (1892-1937) - химик по образованию, академик (1935), непременный секретарь АН СССР с 1935. Репрессирован.

120 Первый выборный Президент РАН геолог Александр Петрович Карпинский скончался 15 июля 1936 г. Адъюнкт с 1886, ординарный академик с 1896 г.

121 Востоковед-гебраист, семитолог Павел Константинович Коковцов (1861-1942) был избран адъюнктом АН в 1903 г. (Вернадский - в 1906 г.), однако ординарным академиком он стал с 1 июля 1912 г., в то время, как Вернадский был избран ординарным академиком немного раньше - 3 марта 1912 г. Из дооктябрьского призыва в это время в АН СССР оставались только академики А.Н.Крылов, Н.С.Курнаков, Н.В.Насонов, В.М.Истрин, Н.М.Никольский.

122 Решение о юбилейном сборнике было принято постановлением Президиума АН СССР от 25 июня 1935 г. В феврале 1936 г. он был сдан в печать. Издан под общей ред. А.Е.Ферсмана, среди авторов - О.Ган, Ф.Славик, И.В.Курчатов, В.Г.Хлопин, Ф.Ю.Левинсон-Лессинг и др.

123 Foundation Rosenthal - Фонд назван по имени Леонарда Михайловича Розенталя - выходца из России, французского предпринимателя, короля жемчуга и русского Сороса начала ХХ века, которого до сих пор в отечественной историографии осторожно именуют французским меценатом. По рассказам самого Розенталя, он приехал из Грозного (Владикавказа) в Париж в 14-летнем возрасте со 100 франками в кармане, поступил в коммерческую школу, работал на ювелирной бирже и у знаменитого Баккара. В 1890 г. купил первую жемчужину, положившую основание его бизнесу и славе жемчужного короля. Помимо жемчуга, Розенталь занимался торговлей недвижимостью в Париже, на Елисейских полях он владел несколькими кафе, кино, доходными домами. Учредил стипендии писателям. Среди тех, кто в разное время охотно пользовался материальным покровительством Розенталя в Париже были С. Дягилев, Р.Киплинг, Ш.Дюлак, И.А.Бунин, А.И.Куприн, К.Д.Бальмонт, Д.С.Мережковский и др., физики Ж.Перрен и мадам Кюри и др. Он совсем не похож на банального богача, - писал К.Д.Бальмонт в 1922 г. - Он простой, милый, умный и приветливый человек (Письма К.Д.Бальмонта к Дагмар Шаховской / Публ., вст. ст., прим. Ж.Шерона// Звезда. 1997. № 8. С. 165-166). За филантропическую деятельность Розенталь был награжден французским орденом - крестом Почетного Легиона. Еврей по национальности, он был вынужден перед приходом нацистов во Францию бежать сначала в Португалию, затем в Бразилию, и в 1940 г., наконец, осел в Нью-Йорке, где его контора располагалась на знаменитой Fifth Avenue. Скончался Розенталь 16 июля 1955 г., погребен 19 июля в Беверли Хиллс (Калифорния). Некролог см.: Андрей Седых Памяти Л.Розенталя // Новое Русское Слово. 1955. 19 июля. С.3-4.

О своей жизни и карьере в России, Франции, США Л. Розенталь рассказал сам в многочисленных романах-автобиографиях, изданных на английском и французском языках, некоторые из которых проиллюстрированы его дочерью - американским художником Рашель Розенталь (см.: Rosenthal Leonard. Au royaume de la perle. Paris, Payot & cie, 1919 (переизд. - 1920, 1926); The Kingdom of the Pearl. London: Nisbet & Co, Ltd., 1920 (переизд. - New York: Brentano’s book arts, 1920); Au jardin de gemmes. Paris, Payot & cie, 1922 (переизд. - 1924; 1925); L’esprit des affaires. Paris, Payot & cie, 1925; M(moires d’un chercheur de perles. Paris, Deux Rives, 1949; The Pearl Hunter, an Autobiography. Transl. from the French by Berma Briffault. Illustr. by Rachel Rosenthal. New York: H.Schuman, 1952; The Pearl and I. New York: Vantage Press, 1955).

Некоторые подробности организации научного Фонда Розенталя и поддержки им исследований В.И.Вернадского по живому веществу - один из самых неизвестных сюжетов из жизни Вернадского - документально восстанавливаются на основании писем академика сыну и дочери (BAR. Vernadsky Coll. Box 12, 228). Розенталя и Вернадского свел в Париже В.К.Агафонов (см. прим.). Их первая встреча состоялась 14 февраля 1924 г., контору Розенталя на 18 Rue de Lafayette и начало переговоров Вернадский так описывал в письме дочери: “Очень странное впечатление делового муравейника (чисто еврейского - он ввел в дело всех своих родственников) среди разговоров на всех языках - главным образом русском и французском. В двух больших залах толчется, бегает народ - за маленькими столиками оцениваются, осматриваются, продаются, покупаются драгоценности, звонит телефон и все время на ногах Л.Розенталь (хорошо говорящий по-русски). С ним мог говорить несколько минут. Он сказал, что Аг[афонов] попал в точку, он как раз хотел сделать что-нибудь для “химии” - в ней ничего не понимая - но через своего друга С.Леви [выдающийся французский индолог] (у которого останавливался Сергей [Ольденбург]) созовет французских ученых и обсудят мой проект. Сегодня я получил приглашение к нему на обед на Понедельник 25 II и тогда выяснится вопрос. [...] Вопрос не кончен, как видишь, тем более, что могут встретиться тормозы со стороны французов-химиков, которые могут пожелать воспользоваться этими деньгами. Придется м.б. 25 II отстаивать значение этого дела - но против этого ничего не поделаешь.

Еще через две недели, 26 февраля 1924 г., после знаменательного обеда у Розенталя Вернадский сообщал: Думаю, что вчера одержана победа и я получу, если не то, что хотел, то все [же] нечто, что даст мне возможность начать работу. Конечно, придется пробиваться и добывать средства дальше - и у меня теперь опять много планов и предположений. Розенталь жертвует в “фонд Розенталя” 1 000 000 фр. - проценты будут выдаваться в течение нескольких лет определенному лицу в его полное распоряжение для поддержания его научной работы. Образуется комитет, который будет выбирать это лицо. Идея - предложенная Борелем - conserver les servana - важны люди, а не камни (лаборатории). Первым выбранным лицом, вероятно, буду я - видно из всего. После заседания Розенталь сказал мне по-русски - “я надеюсь, Ваше дело устроено”. Сумма 60 000 франков в год - на три года, м.б. будет продолжаться. 11-го марта второе заседание (в лаборатории Жантиля) для окончательной выработки устава...

Мне пришлось защищать свой план - дело в том, что значительная часть приглашенных были физики и у них был проект какой-то физической работы и старый профессор Вейсс приехал для этого нарочно из Страсбурга. Вейсс хороший ученый - эльзасец - автор теории магнетизма. Но этот план не выдвинулся и мне кажется, мне удалось заинтересовать своей работой, которая, однако, представляется всем страшно медленной и трудной. [...]

Дом Розенталя - дворец - на улице Рюксдаля! Убранство соответствующее. С огромным вкусом и особой, не показной роскошью. Настоящие картины старых школ - немецкие или голландские примитивы, в нише великолепная китайская статуя одной из “божеств” буддизма - богиня милосердия VIII-го столетия - “сокровище”, по словам, Сильвена Леви. В зале орган - жена музыкантша. За обедом были - жена и сын Розенталя - затем Перрен, Вейсс, Ланжевен, Лакруа, Жантиль, Юрбан (химик), Борель (математик), Готье [...], Агафонов, Сильвен Леви и еще несколько мне неизвестных лиц. Председательствовал друг Сергея [Ольденбурга] Сильвен Леви, который очень меня поддерживал. После обеда Розенталь сказал, что он давно имел идею создания большого института, гл. обр. прикладного, увидел, после войны и падения денег, что это не по средствам - а затем явился Monsenier (я) со своим проектом и он собрал, чтобы обсудить мое - и другие предложения - если явятся и хочет дать от 500 000 до 1 мил., хотел бы постоянное учреждение, но не настаивает. (Я предлагал 500-600 т[ысяч] ф[ранков] на 3-4 года для получения первых дан[ных] о составе жив[ого] в[ещества] и биосферы или 80 000 ф. ежегодно для постоян[ного] геохим[ического] инст[итута]. А затем говорил о большом плане - объединяющем ученую работу и прикладные задачи - который не брошу). Потом говорил я и затем начались прения и возражения. Мне кажется, мне удалось отпарировать.

Однако столь поначалу многообещающе развивавшееся дело стало приобретать все более неопределенные очертания, 27 марта Вернадский писал: “Вчера было важное заседание фонда Розенталя. Я - по совету французских друзей - на нем не был. Был Агаф[онов] и знаю с его рассказов - но старик очень поддался и среди французов не решается выступать - он молчит, как и молчал на первом заседании. Пропагандирует a partu. Из его слов видно, что выдвинуто было три проекта: мой, физика Вейсса и предложение Ришэ и Бореля - помощи молодым ученым. Вейссов отпал - и было решено допускать для фонда 1) большое предприятие (как будто мое) и 2) помощь молодым. В начале апреля будет окончательное решение. Я имею все шансы получить на 2-3 года по 30-40 000 fr. Это не много, но можно работать.

К началу апреля стало известно, что вопрос отложен до 30 IV. Для меня это м[ожет] б[ыть] уменьшение шансов получения денег, хотя я думаю, что это получение чрезвычайно вероятно. Это только усложнение моего положения в связи с Россией. Наконец, 30 апреля: Приняты принципиальные решения: 1) фонд делится на две части - одна дается целиком (30 000 fr.) одному лицу, проводящему большое и новое, 2) другая делится на 2-3 части и дается тоже в связи с определенными новыми задачами, 3) суммы могут выдаваться иностранцам, работающим во французских лабораториях. Вопрос о мне подымался и по мнению А[гафонова] ясно, что общее настроение в мою пользу. Окончательно выяснится в июне, когда будут два заседания. Если не случится чего-нибудь особенного - я буду обеспечен на год - но необходимо в течение этого года дать уже некоторые интересные результаты при недостаточной помощи сотрудников.

Все-таки 5 июня окончательно решился вопрос о предоставлении мне 30 000 фр. на один год из фонда Розенталя. Осталась какая-то пустая формальность. По словам Агафонова, возражений почти не было, кто-то - из неизвестных Агафонову - возражал против предоставления первого назначения иностранцу, но ему возражал Ш.Рише; защищал мою мысль, как и раньше, химик Urbain. Таким образом, огромное дело начато. Я сейчас принимаюсь за записку о состоянии наших знаний о химическом составе организмов и о необходимой в первую очередь серии анализов. Мне необходимо иметь 10-20 000 фр. на анализы и я буду теперь искать эту сумму - обращусь опять в Америку и хочу снестись с Арениусом в Стокгольме. Если только я получу эту сумму - я уверен в быстром достижении больших результатов. Никаких других денег, кроме субсидии Фонда Розенталя, Вернадский на западе не получил. Все его многочисленные ходатайства в американские и европейские университеты и фонды остались без ответа, что сделало возвращение академика в Советскую Россию, на правительственном уровне безоговорочно поддерживавшую исследования Вернадского, необратимым.

124 В Болшево

125 Название своей книги, книги жизни варьировалось на протяжении 1930-х годов; законченная к 1944 г., она издана только в 1965 г. под названием Химическое строение биосферы Земли и ее окружения.

126 В 1930-ые годы Георгий Вернадский и Михаил Карпович собирали материалы для книги о Федоре Измайловиче Родичеве (1854-1933) - известном русском либерале, кадете, член ЦК партии. Собранные материалы, в т.ч. записи интервью, и рукопись см.: BAR. Vernadsky Coll. Box 113.

127 Дочь Ф.И. Родичева - Софья Федоровна в зам. Бернацкая (ум. 21 июля 1962).

128 Точное название книги Г.В.Вернадского - Опыт истории Евразии с половины VI века до настоящего времени. Берлин, 1934.

129 христианский философ и ученый

130 Т.е. к Глебу Максимилиановичу Кржижановскому (1872-1959) - академику (1929), вице-президенту АН в 1929-1939 гг. и Н.П.Горбунову.

131 Рейзер (Ингулов) Сергей Борисович (1893-1937) - один из руководителей большевистской Одессы в 1919-1920 гг., зав. пресс-бюро ЦК в начале 1930-х. Зав. Главлитом с 1935. Материалы цензурных хождений Вернадского 1936 г. опубликованы: Источник. 1996. №.

132 Т.е. выдающегося английского физика Эрнста Резерфорда (1871-1937).

133 Впервые опубл.: В.И.Вернадский Из писем разных лет. С.95-96.

134 Петрункевич И.И. Из записок общественного деятеля. Воспоминания. Под ред. А.А.Кизеветтера. Прага, 1934.

135 Не ясно, о каких именно воспоминаниях Ф.И.Родичева идет речь. Отдельной книгой его мемуары не издавались. Они публиковались в газетах: Руль (1927 26, 27, 28, 29 апреля; 1928 1 июня), Последние Новости (1932 22 апреля; 1933 20 августа); журналах: Современные записки (Кн. 53), Slavonic Review (Vol. 2. №4) и др.

136 Бауман Карл Янович (1882-1937) - секретарь ЦК (1929-1934), зав. отделом науки, научно-технических изобретений и открытий ЦК ВКП (б) с 1934. Репрессирован. Письма Вернадского ему опубликованы: В.И.Вернадский Из писем разных лет. С.93 и др.

137 В русле господствовавшей в конце 1920-х - начале 1930-х годов тенденции на свертывание университетского образования и индустриализацию высшего образования в целом в апреле 1930 по приказу Наркомпроса геологическое и минералогическое отделения Московского университета были переданы в ведение Главного геологоразведочного управления ВСНХ. Геология как специальность возобновилась в университете уже в 1932 г., в 1949 г. в МГУ был даже создан геологический факультет. Самостоятельная кафедра минералогии восстановлена в МГУ в 1944 г.

138 Геологические науки в Московском университете – Известия. 1936. 18 июня.

139 Межлаук Иван Иванович (1891-1938) - В 1931-36 секретарь СТО и заместитель управляющего делами СНК СССР. В 1936-37 председатель Всесоюзного комитета по делам высшей школы при СНК СССР.

140 Плетнев Дмитрий Дмитриевич (1873-1944) - терапевт, профессор московских ВЖК, директор ряда медицинских клиник 1-го МГУ. Засл. деятель науки РСФСР (1932), лечил советскую политическую и культурную элиту, в т.ч. М.Горького, по обвинению в умерщвлении которого шел по процессу право-троцкистского блока в 1938. Приговорен к 25 годам заключения, умер в лагере.

141 Возможно, имеются в виду разгром Среднеазиатского гос. университета и ликвидация в 1932-1933 г. мифической контрреволюционной националистической организации Туркмен Азатлыги.

142 Одно сл. нрзб.

143 По-видимому, имеется в виду рецензия бывшего лидера кадетов Павла Николаевича Милюкова (1859-1943) на вышедшую в 1935 г. книгу Б.Суварина Сталин. Рецензия опубликована в Современных записках (1935. Кн. 59). Характерно, что сам П.Н.Милюков резко критиковался в самых разных кругах эмиграции за просталинскую позицию. Подробнее см.: Нильсен Е. Милюков и Сталин. О политической эволюции П.Н.Милюкова в эмиграции. 1918-1943. Oslo, 1983 (сокращ. вариант см.: Новая и новейшая история. 1991. №3)

144 Имеется в виду августовский процесс над Г.Е.Зиновьевым и Л.Б.Каменевым и расстрельный приговор им.

145 Аресты в Академии наук середины и конца 1936 г. затронули прежде всего те гуманитарные институты, которые были связаны с Н.И.Бухариным - Институт истории науки и техники, философии, истории и др. Помимо арестов сподвижников Бухарина (Н.Карев, И.Пригожин, Гарбер, С.Васильев, Я.Урановский и др.), была проведена и профилактическая кампания в высшем звене АН - критике подверглись академики с меньшевистским прошлым - А.М.Деборин, В.П.Волгин и др. Перед началом реализации плана Генерального строительства АН в Москве прочищен и аппарат Управления капитального строительства АН (арест его начальника Ольберта и др.).

146 Г.Вернадский действительно собирал такие материалы, см.: BAR. Vernadsky Coll. Box 165, 181 и др.

147 Т.е. мать Наталья Егоровна.

148 Изданы под названием Биогеохимические очерки, 1922-1932 гг. только в 1940 г.

149 Земные силикаты, алюмосиликаты и их аналоги: Из лекции В.И.Вернадского в Московском университете, изд. в 1910-19121 гг. – 4-е изд., перераб. и приведенное к новому уровню знаний С.М.Курбатовым и В.И.Вернадским. – Л.; М.: ОНТИ, Гл. ред. геол.-развед. лит., 1937.

150 Возможно, имеется в виду предисловие В.И.Вернадского к книге В.В.Белоусова Очерки геохимии природных газов (Л., 1937. С.1-2).

151 История минералов земной коры. Т.2. История природных вод. Ч.1, вып. 3. – Л.: Химтеорет, 1936.

152 См. прим.

153 Агафонов Валериан Константинович (1863-1955) — почвовед, геолог, писатель, с 1921 профессор Сорбонны. Старый друг Вернадского.

154 О значении вклада французского микробиолога Луи Пастера (1822-1895) и французского физика Пьера Кюри (1859-1906) в общую концепцию биосферы см.: Вернадский В.И. Научная мысль как планетное явление. М.: Наука, 1991. С. 24 слл.

155 Вопрос об авторстве понятия ноосферы до сих пор является дискуссионным. Отечественные авторы, естественно, отстаивают приоритет Вернадского. Однако он сам не настаивал в абсолютной форме на нем; ср., например, в письме сыну от 6 октября 1936 г. из Лондона: “Я принимаю введенное Ле Руа понятие - ноосферы - т.е. сферы ума - результатом исторического процесса (огромного геологического значения: мы живем в психозойской эре (Шухард), выразившейся в ноосфере. Ле Руа (1927) развил логически мое представление о биосфере - но думаю, что я напечатал раньше, о чем Тейяр и он уже думали. Тейяр интереснейший и крупнейший ученый, иезуит, который не имеет права теперь читать лекции и ограничен в печатании. Он подчинился и сейчас работает в Китае - вероятно, самый крупный палеозоолог из живых - во всяком случае в первых рядах” (BAR. Vernadsky Coll. Box 12).

156 Бергсон (Bergson) Анри (1859-1941) - французский философ-идеалист, член Французской академии (1914).

157 Гете как натуралист: (Мысли и замечания) - Бюллетень Моск. общ-ва испытателей природы. Отд. геол. 1946. Т.21. №1. С.5-52.

158 Браун Федор Александрович (18-19) - филолог-славист,

159 Отдых после лечения (нем.).

160 Vernadsky V.I. La biogeochemie. – Scientia. S(r.5. 1945. Ann. 39, oct.-d(c. P.77-84.

161 Пузанов Иван Иванович (1885-1971) - зоолог, зоогеограф; проф. Таврического, Горьковского и Одесского ун-тов.

162 Енукидзе Авель Софронович (1877-1937) - в 1922-1935 секретарь Президиума ЦИК СССР, марте-июне 1935 председатель ЦИК ЗСФСР. Затем директор Харьковского облавтотранстреста. Репрессирован.

163 Ежедневная общественно-политическая и литературная газета, издававшаяся в Нью-Йорке. Выходит с 1 февраля 1917 по настоящее время. Отличалась просоветской направленностью.

164 Возможно: Гриневецкий В.И. Послевоенные перспективы русской промышленности. М., 1919 (другое издание - Харьков).

165 Новгородцев Павел Иванович (1866-1924) - философ, профессор Московского университета, член ЦК кадетской партии. С 1921 г. в эмиграции в Чехословакии.

166 Бахметев Борис Александрович (1880—1951) — инженер-гидравлик, до 1917 г. профессор Петроградского. политехнического института; меньшевик, затем кадет; в 1917 назначен Временным правительством послом России в США, сохранял свой статус до 1922. Инициатор и создатель многих русских эмигрантских благотворительных обществ и фондов в США. Многие годы поддерживал дружеские отношения с Георгием Вернадским, субсидировал издания его книг.

167 См.: La g(ochimie. Paris: Alcan, 1924; русск. изд. - Очерки геохимии. М.-Л., 1927.

168 Т.е. историка Николая Михайловича Карамзина.

169 Бахрах Эмилия, микробиолог.

170 В бывшем имении Крафта, в получасе езды от Москвы по Северной железной дороге, сначала располагался совхоз ОГНУ, затем в 1924 г. организована Первая трудовая коммуна ОГПУ для перевоспитания малолетних преступников. См.: Погребинский М.С. Трудовая коммуна ОГПУ. М., 1928; Болшево. Очерки по истории Болшевской им. Г.Г.Ягоды трудкоммуны НКВД. М.: Гос. изд-во История заводов, 1936.

171 Ягода Генрих Григорьевич (1891-1938) - нарком внутренних дел СССР с 1934 г.

172 Писатель Максим Горький (1869-1936), неоднократно бывал и писал о Болшевской трудкоммуне. Его переписка с Г.Г.Ягодой опубликована: Неизвестный Горький (К 125-летию со дня рождения). М.: Наследие, 1994. С.162-206 (публ. Л.А.Спиридоновой).

173 Писатель Алексей Николаевич Толстой (1882/83-1945).

174 См. прим.

175 Речь идет о режиссере Константине Сергеевиче Станиславском (наст. фам. Алексеев; 1863-1938), дальнем родственнике Вернадского, и Сергее Митрофановиче Зарудном (1865-1940) - юристе, родственнике Вернадских.

176 Торквемада (Torquemada) Томас (ок. 1420—1498) — глава исп. инквизиции

177 Менжинский Вячеслав Рудольфович (1874-1934) - с 1926 г. председатель ОГПУ.

178 Ольденбург Сергей Сергеевич (1887-1940) - сын С.Ф.Ольденбурга, историк, публицист. Близкий приятель Г.В.Вернадского с детских лет. Участник белого движения. Монархист. Эмигрировал, жил во Франции.

179 Цуриков Николай Александрович (188-1957) - публицист, монархист, друг детства младших Вернадских.

180 Ольденбург (ур. Старынкевич) Ада Дмитриевна (ум.1945) - жена С.С.Ольденбурга. В 1925 г. уехала с детьми во Францию.

181 Монография С.С.Ольденбурга; точное название - Царствование императора Николая II, опубликована впервые в Белграде в 1941 г.